До и после Победы. Перелом. Часть 2

Но поликристалличность приводила к тому, что массив элемента был неоднороден, а где неоднородность — жди изменения характеристик. Вот приборы и деградировали — ухудшалась их чувствительность, а то и просто вдруг отказывались работать. Первые приборы работали не более суток, если вообще работали — брак достигал девяноста процентов, так что до войск сначала доходили совсем крупицы — сотня-другая элементов в сутки. Да и каждый прибор был индивидуален по своим характеристикам — одни могли учуять фрица и за километр, другие видели хорошо если за сотню метров, так что командирам приходилось очень хорошо подумать, как разместить ИК-наблюдателей. Ну, "близорукие" детекторы в основном уходили ДРГшникам — им высматривать засаду в лесу, то есть на коротких дистанциях — самое то. Да и пехота охотно использовала такие приборы на сложнопересеченной местности, засекая немецкие разведгруппы, что пытались просочиться в наш тыл через неудобья и буераки — все лучше, чем ничего. А уж высмотреть охранение во время ночной вылазки к немецким позициям, или, наоборот, засечь такую же вылазку к нашим окопам — вообще была песня — вскоре после появления ИК-детекторов фрицы стали просто бояться "ночных чертей", что видели в темноте и безошибочно открывали массированный огонь из пулеметов точно по группам немецкой пехоты, что пыталась скрытно подобраться к нашим позициям.

Первое время все увеличивавшиеся потери таких немецких групп еще не настораживали немецкое командование, и оно все так же позволяло своим ухарям ходить на нашу сторону. Но потом неумолимая статистика просто-таки проорала — "Они ведь не возвращаются!!!" — осенью сорок второго у нас было уже минимум по одному детектору уже на каждый на километр фронта, это не считая "ушедших" за линию фронта вместе с ДРГ или "шастающими" в нашем тылу в поисках вражеских шпионов и диверсантов — темнота перестала быть прикрытием. Правда, причины таких потерь немцам были неясны — единичные выжившие солдаты рассказывали лишь о кинжальном огне из пулеметов точно по их группе, причем осветительные ракеты сразу же летели точно по направлению к лазутчикам. Впору было бы поверить в мистику, тем более что немцы были очень восприимчивы ко всякой чертовщине — вспомнить то же общество Туле. К сожалению, восприимчивы были не все — в октябре фрицы получили первые образцы нашей ИК-техники — в одном месте продавили фронт и захватили трофей, в другом — прибор прихватил перебежчик, которого упустили наши психологи — "ларчик" наших ИК-секретов постепенно открывался. Но первое время — пару месяцев, пока немцы не начали вырабатывать и проверять методы противодействия ИК-обнаружению, мы еще пожинали плоды нашей технологической продвинутости — резко спало количество ночных вылазок на наши позиции, так что бойцы получали больше времени на отдых, уменьшилось поголовье немецких снайперов, так что наша пехота действовала смелее и решительнее — сходить в местную атаку, сделать вылазку к немецким окопам — опасность этих действий резко снизилась — наши снайпера нарабатывали опыт в спокойной обстановке — после немецких снайперов к Одину отправлялись пулеметные расчеты и корректировщики, а с одними винтовками против нашей пехоты уже не повоюешь, так что немцам волей-неволей приходилось выкатывать орудия на прямую наводку, где их расчеты уже поджидали наши САУ и снайпера — даже в отсутствие подвижек фронта мы ежедневно уничтожали сотни единиц немцев, десяток-другой пушек, до десяти танков — курочка все клевала и клевала по зернышку, и немцев становилось все меньше.

Да и в последующие несколько месяцев, пока фрицы пробовали разные методики ИК-маскировки, все было более-менее нормально — количество приборов, их долговечность, чувствительность — все эти параметры росли довольно быстро, так как мы наработали экспериментальную базу, позволившую хоть как-то управлять параметрами приборов. Еще бы — мы ведь не просто заменяли чувствительные элементы — мы накапливали статистику — изучали химический состав вышедших из строя или резко ухудшивших свои показатели элементов, состав газа в вакуумных баллонах, если это был вакуумный элемент. И повышали жесткость технологических допусков — применяли все более сухие газы, все более высокое вакуумирование, все более длительную дегазацию, чтобы детали меньше выделяли газов во время работы.