До и после политики

Что я люблю. И что не люблю

Я не люблю ежедневно просыпаться ровно за минуту до подъёма и ждать протяжного крика дневального «рооооооо…тааа…». Рота ещё спит, а дневальный в наряде с двух ночи. Он хочет спать как сволочь, но торчит на тумбочке, слушая посапывания и почёсывания доброй сотни тел. И поэтому вкладывает в свой нечеловеческий крик всё злорадство и всё удовольствие от этого злорадства. Я не люблю именно эти подлые мхатовские пять секунд, которые разделяют протяжное «роооооо… та…» и короткое, как выстрел, «пааДЪЁМ!!». Эти пять секунд длятся невероятно долго, ты понимаешь, что они неотвратимо упадут на тебя, как нож гильотины. Нервы сматываются в клубок, мышцы сжимаются в пружину, ночные свободные мысли сплющиваются в точку и теряют содержание. Удар! «ПааДЪЁЁЁЁМ!!» Всё раскатывается, разжимается, разворачивается и твоё уже совершенно бессмысленное тело слетает с койки в сапоги и летит на плац под крик ротного «оправитьсяяяназарядкустройсяяя!!!»

Я люблю строевой шаг. Проспект. Пять утра. Дремотный восточный город в пыли и жаре. Рота идёт походным шагом в шеренгу по четверо. Раз-раз, раз-два-три. На товарную станцию. Разгружать пришедшую в округ из Белоруссии картошку. Настроение средней паршивости. Хочется пить. Вдруг ротный подаёт команду «На месТЕ!». Колонна останавливается, вяло марширует на месте, почти не сгибая ноги в коленях, перетаптываясь, как пионеры на линейке. Ротный начинает заводить механизм:

– Ираз, ираз, ираз-два-три! Ираз, ираз, ираз-два-три! Ираз, ираз, ираз-два-три!

Дыхание учащается, мы уже догадываемся, что сейчас произойдёт…

– Ираз, ираз, ираз-два-три! Роота!!

После этого призывного звука – «Роота!» – всё становится понятно.

– «Строевым шагОООм!»

И великолепная мхатовская пауза. О! Сколько сил в этой пятисекундной паузе. Сколько энергии, сколько ожиданий и надежд. Рука жёстко сгибается в локте, пальцы сжаты, лёгкие колени, как мячи, взлетают к пряжке со звездой. Тело уже подалось вперёд. Когда же, когда же команда!? Уже не терпится «ударить».

– Пряямо!

Вес тела уже целиком на правой ноге, левая вытягивается в струну! Ну же! Давай!

– Маршшш!

И первый, самый мощный удар. Всей подошвой. Одновременно сто подошв! Плоско, твёрдо, молча, навсегда.

– Ираз, ираз, ираз-два-три!

И ты уже не один, а сто. И сто уже не сто, а один. Никогда и нигде я не ощущал такого единения русских, как в этом строевом шаге, который молотил сапогами по той жаркой мостовой. Целеустремленно, смело и непобедимо. И молодой капитан впереди.

Рота умирает за командира. Он и отец, и идея, и родина. Побеждают только так.