До и после смерти Сталина

23 июня 1941 года, на второй день войны, Яков Джугашвили отправился на фронт. Отец повидать его не пожелал. Дивизию, стоявшую под Москвой, перебросили на Западный фронт. 26 июня Яков отправил жене короткую открытку из Вязьмы, обещал написать подробнее, но уже не успел.

11 июля 1941 года немцы ворвались в Витебск. В результате сразу три наши армии оказались в окружении. В их числе 14-й гаубично-артиллерийский полк 14-й танковой дивизии, в котором командиром батареи служил старший лейтенант Джугашвили. Некоторые подразделения прорвались, и командование полка, не зная, что Джугашвили из окружения не вышел, представило его к ордену Красного знамени. Но награду Яков не получил. В Москве уже знали, что он в плену.

Он, как это делали многие, закопал документы, но 16 июля был взят в плен. Видимо, он поспешил признать себя сыном Сталина, боясь погибнуть в лагере. 17 июля ему разрешили (или его заставили) написать отцу короткое письмо, которое по дипломатическим каналам попало в Москву:

«Дорогой отец!

Я в плену, здоров, скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германии.

Обращение хорошее.

Желаю здоровья. Привет всем.

Яша».

Его фотографии использовались в немецких листовках, которые сбрасывались над расположением советских войск. В одной из них говорилось:

«По приказу Сталина учат вас Тимошенко и ваши политкомы, что большевики в плен не сдаются. Однако красноармейцы все время переходят к немцам. Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными.

Собственный сын Сталина своим примером доказал, что это ложь. Он сдался в плен

ПОТОМУ ЧТО ВСЯКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ОТНЫНЕ БЕСПОЛЕЗНО!

Следуйте примеру сына Сталина — он жив, здоров и чувствует себя прекрасно. Зачем вам приносить бесполезные жертвы, идти на верную смерть, когда даже сын вашего верховного заправилы уже сдался в плен».

Можно представить себе, что вождь был взбешен. Он требовал, чтобы красноармейцы сражались до последнего и предпочитали смерть плену, а тут нелюбимый сын преподнес ему такой сюрприз!

Многие восхищались фразой Сталина из фильма «Освобождение», когда он на предложение немцев обменять его сына, взятого в плен, на немецкого военачальника будто бы ответил:

— Я простого солдата на фельдмаршала не меняю.

Считается, что Гитлер пытался выручить попавшего в плен бывшего командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, а Сталин ему отказал. На самом деле возникла идея обменять старшего лейтенанта Красной армии Якова Джугашвили, томившегося в лагере для военнопленных с июля 1941 года, на лейтенанта вермахта Лео Раубаля. Племянник Гитлера в 1943-м оказался в плену в Сталинграде. Обмен был бы равнозначным: сына на племянника, лейтенанта на лейтенанта. Так что приписываемая Сталину фраза — миф.

А ведь эти слова означали, что вождь безжалостен и к своим детям, и к чужим. Отец мог спасти сына, обменяв на пленного немца, и в этом не было бы ничего дурного. Но не захотел. Мало кто думал о том, что в этом человеке умерли даже отцовские чувства. Похоже, своего первенца он просто не любил. Как-то раз довольно зло сказал о Якове:

— Его ничто не спасет, и стремится он ко мне, потому что ему это выгодно.

Сталину не нравилась и невестка. Когда Яков Джугашвили попал в плен, его жену арестовали. Вождь велел разобраться с невесткой: не причастна ли она к сдаче сына в плен? Безумное предположение…

Сейчас некоторые историки утверждают, что настоящий Яков Джугашвили погиб на поле боя, а за сына Сталина выдавал себя кто-то другой. Но не обнародованы факты, которые позволили бы оспорить то, что сын вождя попал в плен летом 1941 года и погиб два года спустя. Сам Сталин нисколько в этом не сомневался, как и сотрудники советских спецслужб. Если бы обнаружились хотя бы малейшие сомнения, Сталин бы назвал обращавшегося к нему из плена человека самозванцем.

Василий Сталин, узнав, что старший брат в плену, презрительно заметил:

— Вот дурак — не мог застрелиться.

Явно повторял чьи-то слова. Отцовские?

Василий Сталин не вынес этой тяжкой ноши — быть сыном великого вождя. Слишком большие надежды возлагались на него. И слишком быстро отец в нем разочаровался. Увидел, что наследника из него не получится.

С отцом у него отношений почти не было, как и у Светланы. Отец смотрел на них с сожалением. Ни сын, ни дочь не могли пробудить в нем отцовскую любовь. Может быть, Сталину и вовсе не были доступны эти чувства. Он вспоминал о Василии, лишь назначая его на очередную высокую должность или снимая с нее.

С одной стороны, избалованный, с другой, лишенный нормальной семьи, тепла и ласки, Василий воспитывался сталинской охраной. В нем рано проявились наглость и заносчивость, нежелание чему бы то ни было учиться и привычка наслаждаться жизнью. Благо он был одним из немногих в стране, кому это позволялось. И до смерти отца его окружали подхалимы и собутыльники.