До и после смерти Сталина

— Берия нам говорил, что если бы Сталин попробовал его арестовать, чекисты устроили бы восстание…

В этом он, конечно, сильно заблуждался. Но товарищи по президиуму ЦК его слова запомнят. Именно поэтому в июне 1953 года они не рискнут просто снять Берию с должности, а арестуют его. Они захотят обезопасить себя…

В недрах грузинского Министерства госбезопасности с санкции Сталина вызрело дело «мингрельской националистической группы» во главе с секретарем ЦК компартии Грузии Михаилом Ивановичем Барамией. По партийной лестнице начал расти с самой юности, поддержанный Берией, в тридцать восемь лет стал в Тбилиси вторым секретарем ЦК. Никогда не забывал своего покровителя, защитил диссертацию «Выдающаяся роль Л.П. Берии в обороне Кавказа».

Когда осенью 1951 года Сталин отдыхал в Грузии, министр госбезопасности Грузии генерал-лейтенант Николай Максимович Рухадзе доложил ему, что причина недостатков в республике — действия группы мингрельских националистов. Это вызвало недовольство вождя. 9 ноября 1951 года было принято постановление ЦК ВКП/б/ «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе т. Барамия», в котором говорилось, что в республике процветает взяточничество. А борьба с ним не ведется, потому что «внутри аппарата ЦК и Правительства имеется группа лиц, которая покровительствует взяточникам и старается выручать их всяческими средствами. Факты говорят, что во главе этой группы стоит второй секретарь ЦК компартии Грузии т. Барамия. Эта группа состоит из мингрельских националистов».

Взяточничество было лишь поводом для главного, политического, обвинения:

«Мингрельская националистическая группа т. Барамия не ограничивается однако целью покровительства взяточникам из мингрельцев. Она преследует еще другую цель — захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии и выдвинуть на них мингрельцев… Характерно, что важнейшие посты в Министерстве юстиции, в Прокуратуре и адвокатуре находятся в руках мингрельцев. Характерно также, что очень важные посты как в аппарате ЦК ВКП/б/ Грузии, так и в аппарате ЦК Грузинского комсомола находятся в руках мингрельцев… Среди подобранных значительное количество представляет антипартийных и антигосударственных людей, наносящих вред партии и государству».

Постановление явно продиктовано самим вождем, о чем свидетельствует не очень грамотный стиль и необычная для такого документа лексика:

«Несколько лет назад ЦК КП/б/ Грузии решил, а ЦК ВКП/б/ подтвердил снять с поста министра госбезопасности т. Рапава, который засорил аппарат министерства негодными элементами из мингрельцев с района, откуда происходит сам т. Рапава. т. Рапава был заменен другим министром т. Рухадзе, которому было поручено очистить аппарат госбезопасности от негодных элементов и оздоровить его. В число очищенных попали работники со всех провинций Грузии. Но «шеф» мингрельцев т. Барамия решил, что допущена «несправедливость» в отношении мингрельцев.

И он затеял борьбу за восстановление мингрельцев в аппарате госбезопасности. Правда, ЦК КП/б/ Грузии отклонил его протест. Но т. Барамия не был бы Барамия, если бы он удовлетворился решением ЦК. Он поскакал в Москву, козырял там перед московскими работниками именем ЦК КП/б/ Грузии, злоупотреблял доверием московских работников к ЦК КП/б/ Грузии и добился все-таки того, что восстановил в аппарате госбезопасности Грузии явно негодных работников».

В Тбилиси командировали десять работников центрального аппарата МГБ СССР под началом полковника Виктора Георгиевича Цепкова, заместителя начальника следственной части по особо важным делам. Михаила Барамию арестовали. Его не били, но не давали спать, требуя назвать участников «возглавлявшейся им националистической группы». Так же допрашивали и бывшего министра Рапаву: «Давали спать в сутки не больше часа. Я, сидя на кровати, начинал дремать, тогда кровать опрокидывали и выносили из камеры все: табурет, тумбочку, мусорный ящик, чтобы мне не на чем было сидеть и дремать».

— Я не дурак, чтобы по приезде в Москву сказать, что в отношении Рапавы материалы не подтвердились, — говорил руководитель следственной группы полковник Цепков. — Приказано взять показания. Учтите, что ваше отрицание виновности говорит еще и о том, что вы продолжаете и теперь действовать против ЦК.

Сталин звонил в Тбилиси, требовал отчета о ходе следствия, велел присылать ему протоколы допросов, выражал недовольство тем, что следователи до сих пор не добились признания арестованных в работе на иностранные разведки.

Другим заметным арестованным был очень близкий к Берии Петр Афанасьевич Шария, избранный к тому времени в Академию наук Грузии.