До и после смерти Сталина

Но не по этой причине Власик лишился расположения вождя. Сталин был крайне снисходителен к таким грешкам. Скажем, ему представили документы относительно министра сельского хозяйства СССР Ивана Александровича Бенедиктова:

«Бенедиктов вел себя недостойно: на протяжении длительного времени имеет две семьи; при строительстве дачи для второй семьи, используя служебное положение, способствовал получению рабочей силы, транспорта и стройматериалов в подведомственных министерству организациях. Получил для второй семьи квартиру за счет жилплощади, предназначенной работникам министерства. Во время командировок и поездок на курорт допускал излишества в расходовании государственных средств».

Наказание? Отделался выговором. Министра всего-навсего обязали «упорядочить семейный быт». Понятно, что Иван Бенедиктов до конца жизни оставался пламенным сталинистом. Какой еще руководитель страны проявил бы подобную снисходительность?

По той же причине поклонялся вождю хозяин Азербайджана Мир Джафар Аббасович Багиров, которому можно было все.

В 1948 году Министерство государственного контроля СССР получило сведения о том, что руководители азербайджанского правительства строят себе дачи, за казенный счет устраивают там подсобное хозяйство и торгуют выращенными фруктами и овощами.

Министром госконтроля был бывший сталинский помощник Лев Захарович Мехлис. Он жестко относился к кадрам, безжалостно и часто несправедливо снимал с должности — иногда за дело, иногда по чьим-то наветам. Пожалуй, единственная его черта, вызывающая симпатию, это личное бесстрашие. На фронте он сам поднимал бойцов в атаку. В марте 1946 года Мехлис снял погоны и приступил к работе в ведомстве госконтроля, созданном Сталиным. Вождь хотел, чтобы Мехлис следил за порядком во всех наркоматах, поэтому Лев Захарович получил широчайшие полномочия, в том числе право контролировать весь государственный аппарат.

Мехлис распорядился проверить финансово-хозяйственную деятельность Совета Министров Азербайджанской ССР. В ревизии принимало участие полторы сотни человек, руководил группой заместитель министра госконтроля Емельянов. Выявить следы барского поведения высших республиканских чиновников, привыкших к полной безнаказанности, труда не составило. Сегодня это бы назвали коррупцией, тогда говорили о злоупотреблениях.

Мир Джафар Багиров пребывал в дурном настроении. Часами просиживал в своем кабинете вместе с преданными помощниками, выискивая возможность контригры. Самое поразительное состоит в том, что в республике, где царил настоящий культ личности, некоторые чиновники побежали с тонущего корабля. Они решили, что положение первого секретаря ЦК пошатнулось и Багирова снимут.

«Багиров понял, что спасения ему нет, — вспоминал Николай Константинович Байбаков, бывший бакинский нефтяник, в ту пору союзный министр. — И пошел на подлую провокацию… Багиров искусно организовал Емельянову поездку в Махачкалу с одной из бакинских красавиц, а сам тут же обо всем доложил Сталину, к письму же приложил интимные, красноречивые фотографии».

Обратившись к Сталину, руководитель республики пошел ва-банк и выиграл.

Вождь ценил Мехлиса за энергию и решительность. Лев Захарович признавал авторитет только одного человека — Сталина. Когда отстаивал более жесткую позицию, позволял себе возражать и самому вождю. Сталин, кстати, не обижался, видя, что Мехлис старается быть большим сталинцем, чем сам генсек.

Но Мехлис, полагая проверку в Баку рядовым делом, не согласовал ее лично с вождем. А тот не любил самодеятельности. Зато ценил, когда подчиненные честно выкладывали друг про друга все, что знали плохого. Благодаря этому соперничеству Сталин выяснял, у кого какие слабые места. Багиров доложил первым, и вождь занял его сторону.

Подчиненных Мехлиса отчитали за то, что они пренебрегли мнением Баку. Руководившего проверкой заместителя министра сняли с должности — «за время командировки в Азербайджане вел себя непристойно — связь с случайными, сомнительными в политическом отношении женщинами, посещение в связи с этим подозрительных квартир, поездки с женщинами в Махачкалу». Заместителя министра по кадрам убрали за то, что он «в непристойной, развязной форме допустил грубые выпады против секретаря ЦК КП/б/ Азербайджана т. Багирова, обвинив его без всяких к тому оснований в провокационных действиях по отношению к работникам министерства».

Самого Льва Захаровича укорили за то, что «прикрыл их неправильные действия». Бакинские же чиновники, можно сказать, отделались легким испугом.

В постановлении политбюро говорилось:

«Предложить ЦК КП/б/ Азербайджана рассмотреть материалы Госконтроля о незаконных действиях заместителя председателя Совета Министров Азербайджанской ССР Ислам-Заде, допущенных им в строительстве для себя дачи, и представить в ЦК ВКП/б/ свое решение по этому вопросу».

Суровее отнеслись к другому заместителю главы республиканского правительства: