До и после заката

Невысокий премьер лукаво-похотливым взглядом окинул моего техника по рекламе и подозвал к себе.

Через минуту раскрасневшаяся Наташка поделилась со мной возникшей проблемой:

– Олег, они меня на остров с собой зовут. Я не могу: мне после работы в детский сад за сыном надо. И вообще…

Что стояло за этим «и вообще» я, конечно же, понимал. Сейчас решалась судьба девушки. Либо она остаётся на берегу техником по рекламе со своим сыном и мужем-инкассатором, либо получает абонемент в новую жизнь с весомыми перспективами и насыщенной личной жизнью.

– Смотри, Наташ, тебе решать, – я пожал плечами.

Я не священник, чтобы наставлять девушку на путь истинный, она должна выбрать сама.

– Олег Юрич, – ко мне подошла шефиня Пашина, обдав привычным винным амбре. – Откуда у нас взялась эта девушка? Наташа, кажется? Кто её принимал на работу?

– Лариса Валентиновна, вы разве забыли, как сами визировали приказ об её приёме два месяца назад.

– Да?! – заместитель по маркетингу наивно удивилась этому факту. – Я не помню.

Ещё бы, ты помнила, бумажки подписываешь, не глядя. Приказ о Шабановой я лично приносил Пашиной на подпись, отчётливо помню, как подробно рассказал о новом кандидате. Просто Лариса всю информацию, не касающуюся бабок, в одно ухо впускала, а в другое выпускала. И это ещё в том случае, когда была трезва.

– Слушай, Шабанову надо отправить на остров. «Люди» просят организовать видеосъёмку на острове.

– Лариса Валентиновна, она хоть и Наташа, но не три рубля – и наша. Шабанову через час ждёт сын в детском саду. Я поговорил с Чуровым, он согласен поехать на остров и пофотографировать, и поснимать «людей».

– Но «люди» просят именно Шабанову. Они не хотят бородатого Чурова.

– Понравилась «людям» наша папарацци? Понимаете, она – замужняя девушка и с незнакомыми мужчинами на пикник не ездит. Бородатые им, видите ли, не нравятся.

– Но её сам премьер просит. Если она не поедет, у вас будут неприятности.

Я развёл руками. Ну, что я могу сделать, если остались ещё в наших селениях девушки с повышенной социальной ответственностью, и они категорически не хотят кататься на катере с первыми лицами в республике. А крепостное право в России отменили ещё в 1861 году. Так что, извините-с, ничем помочь не могу. А неприятностями нас не испугать, мы из них и не выходили. У нас иммунитет.

– Эх, ты, – сказал я Наталье. – Вот съездила бы сегодня на знатный пикничок, глядишь, скоро бы в кабмине или министерстве трудилась. Но ты не такая, ты ждёшь трамвая. Иди, давай, к своему трамваю, он уже, наверно, с работы пришёл, кушать хочет. Но поступила ты правильно, уважаю. Вся беда, что мы попали в королевство кривых зеркал.

Наташка благодарно посмотрела на меня своими голубыми глазами.

Как хорошо, что я не чиновник высшего звена и никого не зову на острова есть шашлыки. Власть – это большое искушение и далеко не каждый облечённый чином человек способен пройти под золотым дождём и не намокнуть. А если намок, то уже до конца дней не высохнуть и не отмыться.

Наутро Елин вызвал меня на совещание директоров. Я заранее знал, что склонный к лицедейству генеральный директор хочет устроить мне публичную порку, раздалбывать человека с глазу на глаз ему было неинтересно.

По помятому виду босса было заметно, что ему вчера крепко вставили за непослушание сотрудников, и пришлось снять стресс своим любимым пятизвёздочным зельем.

Мне было интересно, как он перед всей администрацией огласит причину своего недовольства. Неужели он скажет: «Вчера работница ОРСОиИТ Шабанова, потакаемая своим руководителем Агаповым, отказалась от выполнения своих прямых обязанностей и не поехала с видными персонами на блядки»?

Ну, конечно же, нет. Был бы человек, – говорили в своё время в подвалах НКВД, – а дело найдётся.

– Ответь мне, мил человек, – злые глаза Елина напоминали кабаньи. – За что я тебе деньги плачУ?

«Это вы называете деньгами?» – хотел я спросить, вспоминая постыдно низкую сумму в корешке за последний месяц. Но я решил промолчать, поскольку велеречивый директор никогда не ограничивался одной фразой.

– Где сообщение о вчерашнем визите казахской делегации в сегодняшнем выпуске местной газеты?!

– Будет в следующем выпуске. Мы вчера никак бы не успели, номер уже был свёрстан.

– Так надо было разверстать и вклинить заметку! – Елин переходил на ор. – Скажи просто: не хотим работать!

– Не скажу! Мы всё выполняем в срок и качественно! – мой глас вопиющего в пустыне не вызвал ни в ком из сидящих поддержки.

Елин решил добить меня.

– Качественно, говоришь? – продолжил он с издёвкой. – А как ты повесил баннер о заводе на выезде из города?

– Как? – я искренне не понял, до чего директор хочет докопаться.

– Баннер висит спиной к Зеленодольску, его видят только те, кто выезжает из города. Ты считаешь, что это нормально?

Я начал вяло возражать, что это была единственно оставшаяся площадь, но директор и слушать меня не хотел, отправил меня из кабинета прочь.