До каких пор? Логика «Капитала» Маркса и современное обществознание

Следовательно, все категории носят исторический характер, ибо все они возникли, проходили главные этапы в своем развитии. Поэтому нелепо делить категории на «исторические» и «неисторические». Еще Маркс разъяснял Прудону, что

«категории так же мало являются вечными, как и те отношения, выражением которых они являются. Это – продукты исторические и преходящие» [МЭ: 27, 409.].

Следовательно, абстрактный труд носит исторический характер. Это означает, что, во-первых, он, как расходование человеческой рабочей силы, возник вместе с возникновением человеческого общества.

Во-вторых, он проходил в своем развитии такие главные этапы, как первобытное общество, где он не создавал никакой стоимости, и рабовладельческое, феодальное и капиталистическое общества, где он создавал стоимость, сообразно этим социальным формам.

В-третьих, абстрактный труд развивается к коммунизму, где он не будет создавать никакой стоимости, а будет создавать продукт труда, свободный от товарной формы, т.е. возвратится к своему исходному состоянию, но на высшей основе. Отрицание отрицания! И все эти метаморфозы он проделал, разумеется, в единстве со своей противоположностью, конкретным трудом.

Утверждать же, что абстрактный труд «историческая» категория в том смысле, что он есть только «свойство товарного производства», означает утверждать самый настоящий антиисторизм, ибо допускается, что в условиях нетоварного производства будет иметь место конкретный труд без своей противоположности, т.е. без затраты человеческой энергии, т.е. допускается чудо! Но это уже область мистики.

Далее. Допустим, что абстрактный труд «историческая» категория. А конкретный труд? Подразумевается, что если одна противоположность единства носит исторический характер, то другая противоположность, хотите того или нет, носит неисторический характер. Но ведь и такой прием неоригинален. В свое время Маркс указывал на крайнюю ограниченность «тех экономистов, которые изображают производство в качестве вечной истины, тогда как историю они ссылают в сферу распределения» [МЭ: 46-I, 33.].

Софизм шестой. Проводится линия дуализма в понимании сущности труда, т.е. говорится о единстве «природной и социальной сторон труда». К сожалению, этот дуализм имеет широкое хождение как в политико-экономической, так и философской литературе: говорят о «природно-социальной сущности труда», о «биосоциальной сущности человека» и т.д. Однако с таким дуализмом согласиться невозможно. Сущность противоречива, но дуализма сущности нет. Потому что «природное», «физиологическое» в труде и в человеке есть предпосылка, а природную предпосылку нельзя смешивать с социальной сущностью. К тому же «природное», «физиологическое» социализировано в труде (и человеке), т.е. существует в снятом, «очеловеченном» виде. Поэтому труд, человек не есть, с одной стороны, социальное явление, а с другой – нечто иное. Со всех сторон сущность труда, человека социальна. И когда Маркс говорит, что «всякий труд есть… расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле», то он имеет в виду не медведя, а человека, сущность которого социальна со всех сторон.

Итак, абстрактный труд – свойство только товарного производства! Доказательство: К. Маркс в «Капитале» исследует двойственный характер труда товаропроизводителей, а не труда вообще; «при определенных исторических условиях конкретный труд существует без абстрактного труда», «абстрактный труд и физиологические затраты не тождественны»; «абстрактный труд – „историческая категория“, а конкретный – нет»; «конкретный выражает не философское понимание „конкретного“, а „специализированный труд“»; «труд есть природно-социальное единство». Все это подтвердила дискуссия 20-х гг.

Аргументы, что и говорить, убийственны. Впрочем, как в известном рассказе А.П. Чехова «Учитель словесности» подобным образом аргументировали то, что Пушкин является психологом: «Штабс-капитан Полянский стал уверять… что Пушкин в самом деле психолог, и в доказательство привел два стиха из Лермонтова; поручик Гернет сказал, что если бы Пушкин не был психологом, то ему не поставили бы в Москве памятника».

Что же касается дискуссии 20-х гг., на которую ссылаются наши авторы, то следует сказать, что тогда такая дискуссия могла иметь известное основание, ведь в те далекие времена герой гражданской войны мог и не знать, за какой Интернационал он выступает, а командир передового подразделения Красной Армии в донесении старшему начальнику мог писать: «Врангель разгромлен и сброшен в Черное море, но никакого Антанта не обнаружено».

Однако сегодня бессмысленно открывать дискуссию, ибо нет предмета дискуссии. А что есть? Есть незнание «Капитала».

§ 3. Восхождение от абстрактного к конкретному