До комунизма оставалось лет пятнадцать-двадцать

- ...До коммунизма остается лет пятнадцать-двадцать, А семилеток - чтой-то вроде трех. А если не хочу идти я в ногу, Как доложил об этом вам сексот? Зачем зовете вы меня в дорогу И чем влечете вы меня вперед? А если захочу я разобраться -Вы сразу кляпик в ротик, чтоб я сдох!.. До коммунизма остается лет пятнадцать-двадцать, А семилеток - чтой-то вроде трех. А вдруг я тунеядец и подонок? А если я хочу стилягой стать? А если слух стиляги слишком тонок, Чтоб вашим бравым маршам подпевать? Так дайте же спокойно разобраться, Так дайте сделать хоть последний вздох!.. До коммунизма остается лет пятнадцать-двадцать, А семилеток...

- Эй,- несмело окликнул певца Юра. Тот моментально оборвал песню, резко обернулся, окинул Юру быстрым взглядом и широко улыбнувшись проговорил: - Рад приветствовать тебя в этом скорбном месте, дорогой товарищ по несчастью! Чего ты здесь шляешься, добрая душа? Чего честных гитаристов пугаешь? Уймись, право слово! Уймись и ступай себе с богом. Пакс вобискум, как говорил шут Вамба доблестному своему хозяину Седрику Ротервудскому, то бишь Седртку Саксонцу, черт возьми! - и он подкрепил тираду звучным аккордом. Юра плохо понял смысл речи парня. Напыщенные выражения действовали ему на нервы, а имена героев романа Вальтера Скотта вообще поставили в тупик. - Тут девушка не проходила? - спросил наконец Юра и оченьсильно смутился, вспомнив незнакомку. Его собеседник мягко, по-кошачьи улыбнулся, зажмурился и даже слегка замурлыкал. Юра хотел повторить вопрос, как вдруг парень сжал гриф инструмента так резко, словно душил змею, а затем принялся извлекать из гитары беспорядочный и подчас безобразный набор звуков, мотая при этом головой точно отгоняющий надоедливых мух конь, и заговорил нараспев:

- Ай-я-я-я-яй, молодой челове-е-е-е-ек! Вот какая буря происходит у вас в душе-е-е-е-е! Бегать за голыми девушками в вашем во-о-о-оз-ра-сте?! В этом переходном и коварном, слишком юном во-о-оз-ра-сте!.. Это неприлично, а вдобавок амора-а-а-аль-но. Вас обязательно исключат из комсомо-о-о-о-ла! И вдобавок выгонят из шко-о-о-о-лы. А ведь правда, хорошенькое ли-и-и-чи-ко? А может вам понравилась грудка или по-о-о-оп-ка? Девочка-клубничка, что и говори-и-и-и-ить...

Юра закусил губу, сжал кулаки и двинулся на насмешника. Тот хмыкнул и ответил уже вполне нормально: - Ну чего ты пыжишься, дурак! Шучу я. Шучу. Проходила твоя пупочка, как не проходить! Она и впрямь хорошенькая, и я бы не прочь ею заняться... Юра угрожающе засопел. - Все, все, не буду! - взвизгнул гитарист.- И не собираюсь даже! Я занят. Я наслаждаюсь свободой и гитарой.

Ах ты моя милая подруга шестиструнная, Вновь с тобою мы сидим вместе под луной! Лишь тебя я буду мучать ночью тихой, лунною, Девушка пускай идет мимо, стороной... мимо, стороной... мимо, стороной...

- пропел парень, жмурясь от удовольствия. Пел он явно нреподготовленно, а просто так, всякую чепуху, первое, что пришло в голову. Во всяком случае было совершенно непонятно, где же в этом странном месте ЛУНА. - А ты кто? - уже беззлобно спросил Юра. - Я-то? Я простой советский сумасшедший, у которого отобрали его любимую гитару и который вновь взял ее в руки после длительной разлуки... Парень замер, как бы прислушиваясь к собственным словам, и медленно замурлыкал:

- Взял я ее в руки... в руки...

Он повел головой и сказав: "Нет, не так," - запел, в экстазе творчества отбросив голову назад и лаская пальцами струны:

- Взял тебя я в руки после длительной разлуки, Ты родишь мне песню, что созрела в сердце вновь...