До кончиков пальцев

Воспоминания обрушились на неё, как только красный кирпичный дом замаячил на горизонте, и больше не отпускали. Глаза от чувств наполнились слезами и блестели. Она видела, что он иногда смотрит на неё в зеркало заднего вида, и, смущаясь, думала, что, возможно, в квартире, где всё связано их общими воспоминаниями, он станет прежним и перестанет держать пугающую дистанцию.

Подземная парковка, лифт, холл… она смотрела на всё, как на старых знакомых, и чувствовала волнение, нарастающее в ней всё больше и больше.

Артём открыл дверь и пропустил её вперёд. Ксюша с бешено стучащим сердцем вошла в коридор и встала. Она хорошо знала квартиру и знала, куда идти, но не могла вести себя тут как хозяйка. Он закрыл дверь и, удивлённый её нерешительностью, спросил:

— Ты не помнишь, где спальня?!

Ксюша покраснела и, скинув ногами кроссовки, пошла в комнату, ничего не ответив.

Едва войдя туда, она опешила. Комнату действительно подготовили, и не только в плане уборки. Она хорошо помнила её. Сколько прекрасных моментов в её жизни тут произошло! Но сейчас она едва узнавала обстановку вокруг. Наверное, только шкаф остался стоять на своём месте. Кровать была сдвинута, и возле неё поставили белоснежную колыбельку с балдахином. Комод был убран, и его место занимал пеленальный столик. И ещё множество разных мелочей — другие портьеры, покрывала, игрушки, вещи и т. д.

Артём вошёл в спальню и застал её посреди комнаты, в изумлении разглядывающей всё вокруг. Почувствовав его присутствие, она тут же, чтобы скрыть смущение, занялась сыном и, положив его на пеленальный столик, стала снимать комбинезон и шапочку.

— Разберись тут со всем. Переложи, если надо…

— Хорошо.

Ксюша взяла ребёнка, положила в кроватку и включила ему музыкальную карусельку. Мальчику она явно понравилась, и он сосредоточенно стал смотреть на двигающиеся музыкальные игрушки.

Артём всё ещё находился в комнате. Она не слышала, чтобы он уходил, и чувствовала, что он неподалёку. Обернувшись, она встретила его взгляд и искренне произнесла:

— Спасибо тебе за всё, что ты делаешь!

— Тебе не за что меня благодарить! — буркнул он и хотел уйти, но она, повинуясь внезапно охватившему порыву, быстро подошла к нему и воскликнула:

— Тёма, прости меня за всё!

Она попыталась обнять его, но он не дал ей это сделать.

— Я люблю тебя… — пропищала она срывающимся голосом и попыталась найти в его глазах прежние чувства, но он смотрел на неё непроницаемым, чужим взглядом.

— Между нами всё в прошлом!

Эти слова, словно хлыстом, больно ударили её, но она мужественно не убрала взгляд. И только спустя несколько секунд она спросила его дрожащим от волнения голосом:

— Ты совсем ничего не чувствуешь ко мне?!

— Нет!

Артём отвернулся опять, собираясь уйти, чтобы закончить этот неприятный разговор, но Ксюша, не в силах совладать с эмоциями, нахлынувшими на неё, выкрикнула:

— Это неправда! Неправда!

Он обернулся, а она, вызывающе сверкая глазами, затараторила:

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Даже если ты по-прежнему будешь злиться на меня и говорить обидные слова! Даже если будешь обнимать другую, ты не перестанешь думать обо мне и любить меня… Никогда!

— Что за самомнение, Ксюша! У всего есть начало и конец! Теперь ты просто…бывшая…

Он говорил спокойно, и каждое слово жестоко вонзалось в неё с новой болью.

— Я не верю тебе…

Она неистово замотала головой. Он пожал плечами, в который раз собираясь уйти, но она остановила его новым приступом откровений.

— Я не могу находиться тут, в этой квартире, где столько воспоминаний… Так рядом с тобой и так далеко…

Она уже не скрывала слёзы, они реками боли скатывались по её щекам.

— Зачем ты меня сюда привёз, если не любишь?! Зачем?!

Она смотрела на него заплаканными глазами, надеясь увидеть в его взгляде хоть что-то, что подтверждало сказанные ей только что слова. И в первую секунду что-то подобное мелькнуло в его взгляде, но мгновенно исчезло, и она засомневалась, что это вообще не показалось ей. Ксюша наткнулась на его неприступный, ледяной взгляд и поёжилась. Опять этот холод. Холод, от которого она сходит с ума.

— У тебя были варианты лучше?! — услышала она сквозь затуманившееся сознание. Она пыталась найти, что сказать ему в ответ, но он уже продолжил:

— Если тебе так сложно быть рядом со мной, я ухожу.

Ксюша в растерянности смотрела, как он выходит из комнаты, и первым желанием было броситься за ним, но ноги словно вросли в пол и не слушались её. Дрожащими руками она закрыла лицо и, прислонившись к стене, сползла вниз. Она не помнила, сколько времени она прорыдала, но когда услышала слабый плач сына, то мгновенно взяла себя в руки. Подскочив с пола и вытерев мокрые щёки, девушка подбежала к его кровати. Взяв мальчика на руки, она прижалась к нему и почувствовала угрызения совести за свою слабость.

«Как можно сейчас думать о ком-то ещё, кроме тебя?!» — спросила она у сына и снова прижалась к мальчику, вдыхая его любимый молочный запах.