До конца!

Мы знали, что наши дети смертны, знали, что стоит обнулиться их зарядам воскрешения и все, их не станет, но мы не верили в это! Мы надеялись, что этого не случится, ведь если быть осторожным и вовремя восполнять их заряды, то они, как и мы, будут бессмертны! Ведь это так легко! Не забывать о своих зарядах! Но всего одна ошибка, всего лишь несколько часов изменили всех нас. Раз и навсегда. Мы увидели реальный мир. Увидели Дэлийн таким, каким он был. Нет, не так. Дэлийн тут уже не при чем. У нас – духов и заков свой мир. Мы зависим от Серого Мира, что черпает силы из Дэлийна и его обитателей.

Десять месяцев назад мы уничтожили два города в Соке 3, и *души* НПС этого сектора поглотил Серый Мир Питера 3. Наш Серый Мир. Сражаясь с японцами, где бы то ни было, мы пополняем свой Серый Мир копиями песчинок их *душ*, их сознания. Убивая друг друга в своем секторе, мы также пополняем свой Серый Мир. Все это справедливо и для других секторов. У каждого сектора есть свой Серый Мир, что пополняется песчинками *душ* игроков и НПС убиваемых его обитателями. Объем Серого Мира не бесконечен и у него есть свой предел. Он бы давно *взорвался*, если бы песчинки наших *душ* не объединялись в более плотные материи, создавая нас – Духов. Однако духи не могут покинуть свой дом без посторонней помощи. Так получилось, что у нас есть страж Серого Мира – Слон, и он помогает нам его покинуть. Если бы не он, духи стали бы объединяться и создавать более сложных существ, что в конечном итоге может привести к рождению Бога. Не во всех секторах есть Стражи, но везде есть Серый Мир, а значит, однажды появятся новые Боги.

Погибшие дети, рожденные в этом мире, лишь наполовину игроки и, по сути, являются НПС с возможностью стать заком. Умерев от рук японцев, их души отправились в Серый мир Соки 3, усилив его и ослабив наш. Для нас война между секторами приобрела новые оттенки, стала войной между Серыми Мирами. Десять месяцев назад я считал себя убийцей, ведь мне пришлось истреблять НПС в Соке 3. К этому дню я уже почти не вспоминал о том, что было, но сейчас я понял – меня не будет мучать совесть при убийстве НПС. Пусть они имеют свою *душу*, пусть они живые люди, но для меня их смерть – это возможность усилить свой Серый Мир. Возможность рождения новых духов и детей. Возможность сделать сектор, в котором я живу, и от которого зависит моя жизнь, сильнее! Все духи связаны со своей родиной и, если сектор будет захвачен врагом, перестав принадлежать начальному кластеру, то наша родина будет *отформатирована*, подстроившись под новые условия. Так говорил Слон, судя по словам новичков Сущностей Духа, а не верить ему у нас не было причин.

И вот теперь, стоя перед угасающим пламенем, я мысленно пообещал себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы уничтожить Соку 3 и легион Цветы. Сделаю все, чтобы сын жил и стал действительно бессмертным, стал заком! Моя ладонь сильно сжала ладошку Кусь и я, повернувшись к ней, увидел, что она плачет.

- Пойдем? Сын, ты как?

Кусака молча кивнул и, отвернувшись от углей, зашагал к мастеру полетов. Мы вместе вылетели в ЗаМох, где сняли два номера. Сын потребовал отдельный номер, так что я подчинился. Дома у нас больше не было, так что жить пока будем тут.

Кусака был в Элифе уже через двадцать минут после того как закончился бой. Первое что он сделал, спросил меня – где я нахожусь? Получив ответ, он вихрем пронесся мимо меня к своим погибшим сверстникам. Весь вечер он не отходил от тела Львии. Я боялся его трогать, таким беззащитным и обиженным было его лицо, что казалось, стоит хоть как-то отвлечь его, как он постарается покончить с собой. Он сидел на земле, держа за ладонь руку своей девушки, и качался, будто баюкая ее. Он то ли напевал что-то, то ли бормотал, не знаю. Мать девушки тихо плакала, уткнувшись в грудь своего мужа. Они не мешали моему сыну, понимая и деля с ним боль от утраты. Когда пришло время сожжения, Кусака поднял тело девушки и отнес его на деревянный настил. Отец, хотевший было сам сделать это, был остановлен женой. Поцеловав девушку в губы, сын еще минут пять не мог заставить себя уйти, пока я с Кусь не отвели его в сторону.

Уже собираясь лечь спать, я решил посмотреть как там Кусака. Постучавшись к нему в номер, попросил разрешения войти. Дверь открылась. Сын сидел на кровати в позе эмбриона, облокотившись спиной о стену.

- Пап. Ее больше нет. – Тусклый и безразличный голос сына меня напугал. – Я плохой человек, что горюю только по ней, хотя погибло полсотни моих знакомых? Да?

Я сел на кровать рядом со смотревшим на меня парнем, в котором кроме внешности больше не было ничего от моего сына. Что ему ответить? Как утешить? Я и сам с трудом представлял, что он чувствует, что уж говорить о том, чтобы дать какой-то совет.