До конца времен

Выйдя из отеля, они отправились в ближайший итальянский ресторан, и Лили заказала пиццу. Она сказала, что в период окольничества некоторые молодые аманиты привозили в поселок пиццу, которая ей очень понравилась. Себе Роберт взял спагетти и бокал вина. Лили от спиртного отказалась – она никогда не пробовала ни вина, ни самогона, который тайком гнали некоторые члены общины. Это было запрещено «Орднунгом», и она не собиралась нарушать правила только потому, что оказалась далеко от дома и ее некому одернуть. Кроме того, Лили считала, что раз она приехала в Нью-Йорк редактировать свою книгу, значит, должна работать, а не развлекаться. Так она и сказала, и Роберт в очередной раз поразился благородству и цельности ее характера.

После ужина Роберт вызвал такси, чтобы показать Лили хотя бы некоторые нью-йоркские достопримечательности. Правда, час был уже поздний, но Роберт все продумал заранее, поэтому он сразу велел шоферу отвезти их к Эмпайр-стейт-билдинг. Там они поднялись на верхнюю наблюдательную площадку. Отсюда открывалась обширная панорама вечернего города, и Роберт показал Лили статую Свободы и место, где стояли башни-близнецы Центра международной торговли. Она, разумеется, слышала о трагедии одиннадцатого сентября, но не знала подробностей, и Роберт рассказал ей все, что он знал о причинах и последствиях этого страшного террористического акта.

Потом они поехали на Бродвей и Таймс-сквер, где даже по ночам было светло как днем от рекламы многочисленных театров и развлекательных центров. Роберту очень хотелось показать Лили Центральный парк, и он велел водителю свернуть на Пятую авеню. Напротив отеля «Плаза» Роберт попросил остановиться, и они оба вышли из машины. Лили с удивлением разглядывала огромный отель, потом опустила взгляд и даже вскрикнула от радости, увидев среди припаркованных перед гостиницей машин несколько конных экипажей.

– Смотрите! Совсем как у нас дома! – сказала она Роберту, хотя, на ее взгляд, запряженные в повозки лошади были слишком старыми и изможденными. Экипажи предназначались для романтических прогулок по парку (пока они смотрели, какая-то молодая пара села в один из них, и экипаж тотчас отъехал), но Лили такая возможность не слишком интересовала: то, что ньюйоркцы считали экзотикой, для нее было самым обычным делом. В стране аманитов просто не существовало другого вида транспорта. Кроме того, она сразу заметила, что разукрашенные пластмассовыми цветами и бахромой лакированные ландо были все-таки не такими изящными и легкими, как «воскресная» повозка ее отца.

– Вы когда-нибудь ездили в таком? – спросила Лиллибет, показывая вслед удаляющемуся экипажу.

– Бр-р… нет! Я боюсь лошадей! – смущенно признался Роберт. – Действительно боюсь, и всегда боялся. Это у меня с детства. Стоит мне увидеть вблизи живую лошадь, как у меня начинают дрожать коленки.

– Вообще-то я не знаю животных, которые были бы умнее и спокойнее, – мягко сказала Лили. – Должно быть, когда-то одна из них чем-то вас напугала. Вы никогда не падали с лошади?

– Честно говоря, не припоминаю ничего такого. – Роберт покачал головой. – Но факт остается фактом. У нас, городских жителей, много необъяснимых фобий, – добавил он. – Вам это может показаться смешным, но многие взрослые мужчины боятся гусей, лошадей, коров…

– В таком случае я не буду просить папу, чтобы он прокатил вас в нашей «воскресной» повозке, – пошутила Лиллибет, когда они пересекли улицу и остановились на площади возле фонтана. Здесь Роберт неожиданно сделался задумчивым, он словно силился что-то припомнить, и Лили бросила на него испытующий взгляд.

– О чем вы думаете? – осторожно спросила она. – Или это секрет?

– Нет, конечно, нет!.. Просто… – Роберт немного помедлил, глядя на вздымающийся на другой стороне фасад отеля «Плаза». – …Просто мне почему-то кажется, что я уже бывал здесь раньше… С вами, – уточнил он, поскольку ему, конечно, приходилось проезжать по этой площади и до знакомства с Лиллибет.

Она улыбнулась, не зная, что сказать, а Роберт смотрел на нее и почему-то видел перед собой женщину в припорошенной снегом черной меховой шапке. Это была не Лили, а какая-то другая молодая и красивая женщина, но когда он попытался рассмотреть ее черты, видение пропало. И только чувство, будто они с Лиллибет когда-то стояли на этом же самом месте, не проходило, но как его объяснить – Роберт понятия не имел.

– Куда мы пойдем теперь? – спросила тем временем Лили. Пережитое Робертом deja vu никак на нее не подействовало, и она казалась радостной и оживленной, точно ребенок накануне Рождества. Никакой усталости она, по-видимому, не чувствовала – то ли от возбуждения, то ли потому, что рассматривать достопримечательности было значительно легче, чем мыть посуду, доить коров и разбрасывать навоз на огороде.