До конца жизни

Иванька долго еще наблюдал за лодками, пока они не скрылись за небольшим островом, потом окликнул Марьяну, чтоб еще раз рассказать, как сейчас красиво на речке, как много там народу и как горят костры. Но она уже ничего ему не ответила…

От этого воспоминания на душе у Иваньки становилось неизмеримо тяжело. Ему хотелось поговорить о Марьяне с кем-нибудь, кто знал ее еще в молодости, чтоб вспомнились совсем иные дни. Но вокруг была все та же ночь, темная и неласковая. Иванька пробовал несколько раз завести такой разговор с полуразрушенным домом. Но тот упрямо молчал, то ли притворяясь, то ли действительно давно уже ничего не помня…

Иванька обижался и уходил от дома куда-нибудь подальше…

И вдруг в один из таких вечеров с того берега отозвалась Лиза, точно так же, как и в первый день своего приезда:

— Са-ша-а-а!

Иванька кинулся было к лодкам, едва не закричав: «Сейчас, Лиза! Сейчас!» Но потом остановился, понимая, что все это теперь ни к чему. А Лиза все звала и звала Александра Петровича, но в ее голосе Иваньке слышалось уже одно лишь горькое и безнадежное прощание. Поэтому он и не отозвался, не стал перевозить Лизу, хотя ему этого и безмерно хотелось.

Не отозвался Иванька и через месяц, когда Лиза, уже перед самой осенью, еще раз приходила на берег Снови, звала плавающего в неизвестных морях капитана, а потом до самого рассвета сидела в оставленной кем-то на том берегу лодке…