До мазохизма... (СИ)

«Нет!» — прогнал мрачные мысли прочь. Она цела, невредима, в безопасности и ждёт меня дома.

А сейчас нужно продолжить «игру», и заканчивать, заканчивать быстрее… Надоело с Константином возиться и нянькаться — следить, чтоб не купил бухло и опять не ушёл в запой. Выглядит он всё ещё неважно, его потряхивает, ломает с похмелья, да и чисто визуально до сих пор не протрезвел, а от перегара стёкла запотевают. Хоть помылся, переоделся — уже хорошо, не приходится морщиться от запаха.

— Рус, не верю… это не Ева… — наконец, он подал голос, спустя пять минут, как мы подъехали к МОРГу (а я не торопил его, заводить разговоры тоже не хотелось, утомил уже «муженёк»). — Мне кажется, ощущаю её сладковатый аромат повсюду: даже тут, в твоей машине, хотя понимаю — это невозможно, но не могу отделаться от навязчивых образов, словно она сидела на этом месте… бля… постепенно схожу с ума…

«Надо же, какое обоняние и проницательность» — действительно, в салоне пахнет моей нежной девочкой — моей! Всё пропитано нами, когда предавались фееричной близости.

Только мне плевать на его душевные терзания. Пусть страдает. Может, через боль поймёт когда-нибудь… хотя… Люди не меняются, хуже становятся, лучше — вряд ли, а привычки, зацикленные на поведении и характере, с годами только усугубляются.

— С тобой сходить на опознание или сам? — предложил на всякий случай, а вообще рассчитываю присутствовать, желая убедиться во всём лично. Контроль, и ещё раз контроль. Другой такой возможности, инсценировать смерть, не будет.

— Иди один. Просто потом скажешь: Ева или нет? — на удивление, ответил Константин. Казалось бы, если настолько доверяет моему слову, то достаточно подтвердить и всё, но мне хочется, чтобы он взглянул. Пусть запомнит этот день навсегда.

— Труп обезображен, я же говорил — по телефону так сообщили. Сомневаюсь, что справлюсь. А ты муж, тебе виднее — она это или нет, приметы опять же разные… — внутренне передёрнуло от слова «муж», употреблённом в отношении Маши.

— Нет у неё особых примет, у моей жены идеальное тело.

«Это я прекрасно знаю без него. Только жена теперь моя».

— Даже родинок почти нет… — продолжает рассуждать он.

«Есть родинка между ног — небольшая, но заметная, когда Маша максимально открывается, готовясь принять меня, всегда обращаю внимание на эту милую крохотную точку».

— Точно! Вспомнил! — неожиданно воскликнул, и даже повеселел немного. Надеется на что-то?

— Что именно вспомнил? — делаю вид, будто не понял. Видимо, его та же мысль посетила.

— Есть приметы: родинка! А ещё…

«А ещё были сломаны рёбра» — закончил фразу за него, о чём он не решился говорить. В кои-то веки стыдно стало? Осознал, какую жизнь ей устроил? И к чему это привело…

— Так мне идти с тобой? — настала моя очередь напрягаться.

— Да, я пока туго соображаю, будешь слушать и запоминать всё, что скажут…

«Ну что ж, отлично, спектакль начинается…».

Кирилл заверил меня, что патологоанатом озвучит нужную информацию, поэтому я не волновался: всё должно пройти идеально. Хочется форсировать события и забыть об этой истории. Навсегда. И бежать, бежать к НЕЙ.

«Я буду ждать тебя…» — как же приятно думать об этом.

— Ну как, готов? — взглянув на Константина, не мог не отметить, насколько он нервничает.

— А если это она? Я же не переживу… загнусь… сдохну без неё… — идёт, держась за стену. Выглядит бледным, и, кажется, будто может в обморок свалиться в любой момент. Никогда не видел его в таком беспомощном состоянии. Жёсткий мужик превратился в жалкое ничтожество. Бывает же так…

«Не переживу… загнусь… сдохну…» — поздно раскаяния настигли.

— Пока не посмотрим — не узнаем, — открыл нужную дверь и вошёл первым. — Здравствуйте.

Мужчина резко обернулся.

— Здравствуйте. Вы на опознание? — он делал какие-то записи.

— Да, обгоревший труп женщины, — пояснил, а по его глазам сразу заметил, что мы правильно поняли друг друга, и он мгновенно включился в «игру».

— Она у меня на столе ещё лежит, как раз вскрытие недавно закончил. Пойдёмте.

Константин схватился за меня, опираясь на моё плечо.

— Плохо? — что-то «муженёк» совсем захирел. Глядишь того и грохнется…

— Нормально… Сейчас пройдёт, — он глубоко вдохнул, выдохнул, потом решительно направился в соседнее помещение.

Труп был прикрыт простынёй. Чисто визуально — то, что выделяется под тканью: рост и габариты тела примерно такие же, как у Маши. Кирилл не подвёл, сделал всё в лучшем виде, а вот каким образом выполнял мой заказ — меня не интересует. Главное — результат.

— Открывать? — мужчина внимательно посмотрел на нас.

В ответ я кивнул. И он откинул простынь в сторону.

Пожалуй, лишь женский пол угадывается… Труп обезображен настолько, что узнать в этой девушке кого-то, если бы вдруг пришлось установить личность, практически не представляется невозможным. Как я и просил — оставлены нетронутые огнём места, в частности, немного волос сохранилось, цвет такой же, как у моей девочки — платиновый с пепельно-серебристым отливом. В остальном — никакие приметы не помогут опознать. Но крестик всё расставит по полочкам.