До мозга костей

– Ну, как бы там ни было, я работаю на эту Семью с десяти лет. – Его глаза затуманились воспоминаниями. – В основном в Штатах. Сейчас я впервые работаю с их латиноамериканской ячейкой.

У Ниты было хорошее представление о мафии, на которую работал Ковит. Поскольку многие сверхъестественные существа были обнаружены только в определенных местах в мире, многие преступные организации нуждались в международных партнерах или нескольких ячейках для удовлетворения растущего спроса на незаконно продаваемые части тел.

Ните стало интересно, на какую группировку он работал. Она знала только о чикагской мафии. В нее входило большое количество вампиров, которые каждые несколько лет проводили крупные подпольные аукционы в интернете, выставляя на продажу различные похищенные, собранные и приобретенные в ходе своей деятельности вещи. Абсолютно все – от адресов сотрудников МПДСС до интересных сверхъестественных существ.

– Несколько недель назад они дали мне кое-кого и сказали, что я должен наказать его в назидание другим, а потом они убьют его у всех на виду, – сказал Ковит, проводя рукой по волосам. – Знаешь, люди думают, что пытками можно получить информацию и все такое, но на самом деле ничего ты таким путем не получишь. Пытки годятся для того, чтобы наказывать или делать предупреждение.

Ковит немного помолчал и продолжил:

– Этот кто-то был из Семьи. Или другой человек из нашей организации. Я знал его шесть лет. Он был всего на несколько лет старше меня. Один из немногих, кто знал, кто я такой, и не избегал меня.

Ковит рассмеялся – резко и грубо.

– Очевидно, он был хорошим человеком, поэтому, когда этот день настал, он попытался воспользоваться моим сочувствием, чтобы избежать того наказания, которое ему предстояло. Это был умный ход – подружись с местным монстром, чтобы он не кусался, если ты когда-нибудь попадешь с ним в одну клетку.

– Но это сработало, да? – вырвалось у Ниты, прежде чем она смогла сдержаться. Слова прозвучали мягче, чем она ожидала.

Ковит поднял взгляд на нее, и она чуть не вздрогнула. Сердце бешено заколотилось в груди, но тут она вспомнила, что Ковит по другую сторону клетки.

– Ты ведь не жалеешь меня? – холодно и зло спросил он.

Сердце Ниты колотилось все так же быстро.

– На самом деле, нет. Но это ужасная ситуация, кто бы в ней ни оказался.

Ковит отпрянул от передней стенки. В его глазах все еще плескалась злость, губы кривились.

– Так и есть. А потом знаешь что? Все резко захотели стать моими друзьями. Они наконец-то поняли, что я монстр, но не такой монстр, каким они меня считали. Каждый думает: «Если я буду к нему добр, он не будет мучить меня, если я облажаюсь». И знаешь, что происходит потом? Каратель Семьи теряет всю свою репутацию и страх, который внушал раньше. А знаешь, кто еще теряет свою репутацию? Семья.

Ковит стиснул зубы и продолжал:

– Поэтому им понадобился новый занни, которого не так легко купить. При этом они не могут просто взять и отпустить меня, потому что я знаю слишком много. Поэтому я здесь – наверное, на самой худшей работе в мире – и жду, когда меня убьют.

Нита долго молчала. Это, конечно, не та история, которую она ожидала услышать, но она и сама не знала, чего ожидала.

Странным образом Ните казалось, что ее с Ковитом истории – это противоположные грани одного и того же алмаза. Разные, конечно, но похожие в некоторых основных отношениях, поэтому Нита чувствовала себя… странно. Ощущение было каким-то размытым – не совсем сочувствие, а своего рода «страхосочувствие»… что-то в этом роде. Нита не могла выразить это словами.

Она вздохнула и подперла подбородок ладонью.

– Ты прав.

– Насчет чего? – спросил Ковит, поднимая глаза.

– Люди думают, что ты неправильный монстр. – Нита посмотрела на свои руки, представляя в них скальпель. – У меня очень хорошо получается разрезать существ на части, но лишь потому, что они не люди. Я не могу сделать это, когда у них есть имя. – Она сжала кулаки. – В тот момент, когда парень в клетке представился, я сдалась.

– Это тактика дегуманизации, – пожал плечами Ковит. Нита подумала, а смог ли бы он так легко дегуманизировать Миреллу, если бы они говорили на одном языке. – Я не причиняю боль людям, которых знаю. Я встречал занни, которые могут это делать, – эти парни настолько одержимы собой и собственным удовлетворением, что даже не могут нормально взаимодействовать с миром. Для них нет ничего реального, кроме себя самих. Я не такой… пока. Возможно, когда-нибудь стану.

– Это фатализм, – сказала Нита, но на самом деле не была в этом уверена.

– Вообще-то нет. Это факт.

Нита легла на пол и уставилась на люминесцентные лампы.

– Ты не можешь причинить боль людям, которых знаешь, да? А я – среди таких?

Он засмеялся, и этот смех прозвучал не так жутко, как она ожидала.

– Ты была в безопасности какое-то время.

– Прости, но я пока не буду включать свои болевые рецепторы.

Он фыркнул.

– Ты же помнишь, что я сейчас на другой стороне клетки?

Она повернулась к нему.

– Я уверена, что мы оба на другой стороне клетки.

Он улыбнулся, и Ните понравилась эта улыбка.