До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир

Паромщик грёб веслом чёрную водную гладь и думал, как теперь будут обстоять его дела с учётом нового жителя подземного мира, от которого, судя по всему, так просто не избавиться. Когда он высадил первого пассажира и поплыл обратно, пёс уставился на него маленькими блестящими глазами, в которых отражалось неприкрытое любопытство.

– Хочешь, расскажу тебе шутку? – прервал наконец молчание старик.

Пёс радостно гавкнул, и мужчина, прокашлявшись, начал рассказывать анекдот, который придумал пятьсот лет назад. Он сбивался и путался в именах героев, но пёс всё равно вилял хвостом и тяжело дышал, выказывая интерес. Когда старик закончил и спросил: «Ну как?», пёс снова подал голос, явно одобряя юмор, и лизнул его морщинистую руку. Губы хмурого перевозчика изобразили что‑то вроде улыбки, и он погладил пса по лохматой голове.

– В конце концов, у Аида есть Цербер! А мне, что ли, нельзя пса завести?

Пёс чихнул, словно подтверждая правоту старца.

Лодка пристала к берегу, и толпа уже готовила нового претендента на переправу.

– Скажите, а как зовут вашего охранника? – поинтересовалась женщина, которая была следующей в очереди.

– Журавлик. Его зовут Журавлик. Он назван в честь того, кто спас две одинокие души.

Ночной шиномонтаж

За окном стояла лунная ночь. Боря сидел за накрытым газетами столом и чистил вяленую рыбу. С улицы донёсся приближающийся стук копыт и затих прямо возле шиномонтажа, где Боря и вёл своё существование. Затем раздалось мощное ржание и несколько глухих ударов хлыстом.

Мужчина даже не привстал. По телевизору, который стоял на шкафу под потолком, шёл какой‑то ситком начала двухтысячных и, по мнению Бориса, это было куда интереснее того, что творилось за стенами.

В металлическую дверь постучали, но мастер лишь поёрзал на стуле, разминая затёкший зад.

Стук становился настойчивее, и, так как пульт от телевизора потерялся, а слов героев сериала из-за шума было не разобрать, мастеру пришлось встать и дойти до двери.

Отперев замок и толкнув дверь, Боря увидел на пороге высокого мужчину в чёрном плаще до земли. Тонкая кожа, белая, словно свежая дорожная разметка, обтягивала череп. В тёмных глазах подёргивался бледный огонёк.

– У вас написано: «Работаем круглосуточно», – немного раздражённо произнёс человек в дверях.

Боря пожал плечами, затем зевнул и лениво произнёс:

– Что там у вас?

– Колесо замято, и спица вылетела. Я очень спешу, не могли б вы быть немного расторопнее?

Боря ещё раз зевнул, но на этот раз так сладко, что человек не выдержал и зевнул в ответ.

Мастер щёлкнул выключателем, и на улице загорелся жёлтый фонарь, осветив всё вокруг. Прямо перед шиномонтажом была припаркована накренившаяся на один бок колесница, запряжённая парой вороных лошадей. Из их ноздрей вырывался горячий пар. Совершенно невозмутимый Боря зевнул в третий раз. Даже лошади не смогли устоять и повторили за ним.

Подойдя к колеснице, мастер неуклюже пнул замятое колесо и присвистнул.

– Тридцатый радиус. В копеечку встанет, – причмокнув губами, констатировал он, глядя на ночного клиента.

– Да плевать мне, сколько это будет стоить! Вы сможете починить? – тип явно был не в духе.

– Ну-с-с-с. Вообще‑то обычно мы таких работ не делаем. По-хорошему, вам к сварщикам или кузнецам.

– Ночью работаете только вы, – мужчина в чёрном злобно прожевал эти слова, явно понимая безысходность своего положения.

– Могу отстучать молотком и приварить спицу, но гарантии на сварку не даю – не моя специальность, – развёл руками Боря.

– Делайте! Только быстрее, умоляю!

– О’кей, босс, – с этими словами Боря вразвалочку пошёл за домкратом.

Колесо снялось не с первого раза. На пневмопистолет не было нужной насадки, гайку пришлось откручивать газовым ключом. Каждую дополнительную операцию Боря педантично записывал в тетрадку.

Ремонтируемая деталь была небрежно брошена на стол к рыбьим очисткам.

– Можно аккуратнее? Этому колесу почти пять тысяч лет, его сделали из вавилонской стали! – всё больше выходил из себя посетитель, но Боря в очередной раз смерил его простодушным взглядом.

Мастер навернул около тридцати кругов вокруг стола, с профессорским видом прикидывая план будущих работ. Клиент то и дело поглядывал на настенные часы, цокал языком и уже досконально изучил все выцветшие плакаты с голыми женщинами, которыми было обклеено помещение. Где‑то вдалеке слышались звуки сирены.

Наконец Боря взял в руки молоток и начал стучать. Стучал он долго, с разной силой, периодически проверяя на глаз ровность и округлость. Затем проделал ту же операцию с отвалившейся спицей, которая была согнута в вопросительный знак.

Когда колесо снова обрело форму обруча, Боря ушёл в соседнюю комнату. Оттуда стали доноситься звуки передвигаемых вещей и лёгкий профессиональный мат, не адресованный никому лично, но обязанный быть услышанным, чтобы присутствующие поняли, как сильно напрягают мастера. Сирена приближалась.

Наконец Борис вернулся: одна его рука тянулась к полу под весом сварочного аппарата, а вторая держала пачку каких‑то древних электродов времён перестройки.