До начала (ЛП)

— Это легенда о раненой волчице, которой дали некий волшебный эликсир. После чего она не только излечилась, но и смогла пережить несколько поколений людей и породить множество выводков волчат. Твоя мать заинтересовалась происхождением легенды и начала искать ингредиенты, которые могли быть использованы. А я нашел упоминание о подобной истории в древних индуистских трактатах, и там эликсир называли Амрита. Твой отец, будучи фармацевтом, начал работать с теми растениями и минералами, которые упоминались как в легенде твоей матери, так и в найденных мной трудах. И, наконец, мы разработали то, что полагали работающей формулой. В целевую экспериментальную группу входили серые и рыжие волки, а также другие представители семейства псовых. Сначала мы испробовали вещество на лабораторных мышах, затем на маленькой группе собак. И сразу стало ясно, что животные, получившие Амрит, стали невосприимчивы к болезням.

Но прежде чем объявить о результатах всему научному сообществу, мы решили провести один последний, окончательный эксперимент – принять Амрит самим. И когда мы поняли, что у нас нет никаких побочных эффектов, мы захотели расширить эксперимент на весь наш круг. Все прошло без происшествий, кроме, как ты знаешь, смертельного сна.

После этого начались споры о том, является ли нашим моральным долгом сообщить о результатах всему миру. Кое-кто, включая меня, считали, что нельзя не поделиться таким грандиозным открытием с человечеством. Но большинство было против. Они приводили единственный аргумент: существование нашей планеты Геи важнее существования населяющих ее существ. Если Амрит станет общедоступен, это приведет к глобальной перенаселенности и, в конечном счете, к разрушению Геи. По крайней мере, такова была их гипотеза.

И вдруг твой отец заметил, что некоторые из подопытных животных не стареют. А потом у Эмили родилась Пенелопа, и у девочки была эта звездообразная патология сетчатки. Тогда мы решили скрыться от мира – пока не узнаем, какие долгосрочные эффекты могут быть у препарата. Продолжение истории ты знаешь и сама.

— Значит, ты отказался от своей цели, чтобы решить проблему вымирающих видов? — спрашиваю я.

— Мать твоих хаски, Остин... — начал он, приподнимая брови. Я киваю, очень интересно, к чему он клонит. — На самом деле, она их прапрабабушка. Если бы мы не кастрировали большинство собак, сейчас у нас их были бы сотни. Или даже тысячи.

От огромного количества мыслей кружится голова. Старейшины никогда не прекращали исследований. И мы были не единственными подопытными – препарат испытывали и на наших собаках, наблюдая за ними уже три десятилетия.

Уит замолкает, давая мне время обдумать его слова, а затем продолжает вновь:

— И все это время я был уверен в том, что Амрит должен быть доступен внешнему миру. Я верю, что его распределение можно сделать ограниченным, и рост населения можно контролировать. А деньги, которые мы могли бы за это получить, гарантировали бы финансовую стабильность клана. Если секрет вышел бы наружу, нам больше не пришлось бы прятаться. А если старейшины предпочитают изоляцию от общества, то можно было бы купить собственный остров и обустроить его по последнему слову техники. Древний эликсир жизни был бы доступен тем, кто сможет его купить, а наш любимый клан мог бы жить комфортно и безопасно.

— Клан и так жил комфортно и безопасно, — возражаю я. — А теперь из-за тебя они лишены свободы.

Уит поднимает руку.

— Позволь мне закончить, Джуно. Я предложил эликсир двум крупнейшим организациям, с которыми у меня были старые связи и которым я мог доверять: Блэквелл Фармасьютикл, деятельность которой десятки лет назад была нацелена на поиски препаратов, продляющих жизнь, и организации Охотника Эйвери, который еще в шестидесятых, когда я впервые встретил его, тратил кучу денег на криогенику^[8] и борьбу с болезнями. И оба, как я знал, могли дать финансовое вознаграждение, которое я собирался передать клану. Но до этого я хотел выяснить, согласны ли они выполнить мой план по этическому распространению эликсира: препарат должен был быть доступен не только богатейшим клиентам. Я хотел, чтобы определенное количество Амрита передали странам, где свирепствуют эпидемии, пусть они и не имеют денег.

Что-то в его лице не так, когда он произносит последнюю фразу, но точно могу сказать, что открыто он мне не врет. И тогда я понимаю: он врет сам себе, используя эту гуманистическую идею, как оправдание.

— Видишь, Джуно, — продолжает Уит. — Я не зло. Я забочусь о клане. И я бы никогда их не продал.

— Тогда почему они сейчас в плену, да еще и за электрическим забором? — спрашиваю я.

Уит прокашливается.

— Ну, похоже, когда Охотник Эйвери понял, что он не единственное заинтересованное лицо, то пошел на крайние меры. Он был уверен, что так заставит меня передать эликсир лишь ему.

— И похитил ваш клан, — добавляет Майлс.

— Он называет это «оказанием почестей» клану, — уточняет Уит. — Пытается склонить их в свою сторону.

Я качаю головой.