До Новембер

Вот дерьмо. Это совсем не то, что я ожидала услышать.

— Ох, — шепчу я, не зная, что ответить.

— Почему ты спрашиваешь?

— О, эм, Кентон упомянул её, — говорю я, разрезая сыр и помещая кусочки на поднос. Сьюзан подходит ко мне, убирая мои волосы с плеча. Я смотрю в её сторону, и она улыбается.

— Тебе не о чем волноваться.

— Хорошо, — я улыбаюсь в ответ и знаю, что мои глаза выдают, но я молюсь, чтобы она ничего не спросила. Я не хочу заплакать.

— Поговори с Ашером, если это тебя беспокоит.

— Поговорю, — обещаю я, зная, что пришло время поговорить о его бывшей жене и о том, почему он развёлся.

Совсем глупо, что это беспокоит меня, когда Ашер любит меня, но часть меня все же хочет, чтобы у него не было прошлого. По крайне мере, той части, где он был женат. Безрассудно, знаю. Я была обручена, но я люблю Ашера больше, чем могу себе представить. И теперь я ощущаю такую любовь, которую никогда не испытывала к своему бывшему. Он был идиотом. Я хотела его, чтобы начать свою собственную жизнь, где моя мать бы не имела контроля надо мной. Я рада, что этого не случилось. Я совсем не рада, что он спал с моей матерью, но наши отношения не были бы справедливыми по отношению к нему в будущем.

— Привет, девочка моя. — Я оборачиваясь и вижу папу, идущего в кухню, а также бабушку, следующую за ним.

— Папочка, — я делаю два шага и падаю в его объятия.

Он берёт моё лицо в свои руки.

— Ты в порядке? Выглядишь расстроенной.

— Я в порядке. Просто помогаю Сьюзан, — улыбаюсь я.

Я не хочу, чтобы он волновался обо мне. Его глаза сужаются, но прежде чем задать мне вопрос, Ашер входит на кухню.

— Майк, — он хлопает папу по спине.

Он смотрит на меня и прищуривает глаза.

— Что случилось?

— Ничего. Я просто счастлива, — закатывая глаза.

— Ты, чёрт возьми, не выглядишь счастливой. Ты выглядишь опечаленной.

— Господи, почему вы не думаете о том, что до этого у меня не было ничего подобного, и что я расстроена из-за того, что многое упустила?

— Дерьмо, — бормочет Ашер, потирая лицо.

Папа начинает злиться. И снова я должна держать рот на замке.

— Что ты делала на праздники? — спрашивает папа.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я и мой чёртов рот. Когда я научусь держать язык за зубами?

— Я ходила гулять с друзьями. Пожалуйста, мы можем не говорить об этом и просто наслаждаться вечером? — спрашиваю я мягко.

Папа делает глубокий вдох, одновременно притягивая меня к своей груди и целуя волосы. Я поднимаю голову и улыбаюсь, а затем замечаю Сьюзан и бабушку, которые внимательно наблюдают за нами.

— Я должна помочь Сьюзан закончить наполнять подносы, — говорю я, отстраняясь от папы, и подхожу к подносу, который я начала.

— Ладно, девочка моя. Я пойду что-нибудь выпить. Мы подойдём, когда вы закончите.

Атака прекращена. Ура!

Улыбаясь, я смотрю на него.

— Я найдут тебя.

Мой папа улыбается в ответ и уходит из кухни. Если бы у меня была возможность загадать желание, то я бы пожелала, чтобы папа нашёл женщину, которую мог бы любить. К тому же, мой папа отлично выглядит. Меня немного смущает тот факт, что он не заводил отношений после мамы.

— Ты уверена, что всё хорошо, детка? — спрашивает Ашер, обнимая меня со спины.

— Я в порядке, — отвечая я, опираясь на его грудь.

— Я хочу закончить разговор с Кентоном. Я забеспокоился, что кто-то украл тебя, когда ты не вернулась.

— Иди и поговори. Я буду здесь в порядке. Когда мы закончим, я найду тебя, — произношу я, но в то же время хочу спросить, почему он развёлся с Джоан и почему Кентон спрашивал его, нужно ли ему поговорить о ней? Но у нас ещё будет время поговорить об этом, а сейчас канун Рождества. Я совсем не хочу его расстроить.

— Хорошо, люблю тебя, — шепчет он мне на ухо, и мурашки бегут по моей коже.

Он сжимает меня, а затем я чувствую, как он уходит, прежде чем я успеваю ответить, что тоже люблю его.

— Попалась, — говорит Сьюзан, заставляя меня подпрыгнуть.

— Эм, — бормочу я, и она начинает смеяться.

— Просто пообещай мне, что поговоришь с ним о Джоан. Я знаю, что их история беспокоит тебя.

— Обещаю, — говорю я с улыбкой на лице.

— Какая Джоан?

Дерьмо! Конечно, я забыла, что моя бабушка здесь. Она как чёртов ниндзя. Она подкрадывается к вам в тот момент, когда вы этого меньше всего ожидаете, или ведёт себя так тихо, словно её здесь нет, а потом выдаёт такое, что не должно было быть услышано ею.

— Бывшая жена Ашера, — делится Сьюзан, и я смотрю, как глаза бабушки готовы выскочить из орбит.

— Вот дерьмо. Не думала, что ты собиралась это сказать.

— Бабушка, — попрекаю я её.

У неё рот моряка.

— Не говори со мной таким тоном. Я слышала, когда ты садилась в машину, в ней играла песня о каких-то сучках там и сям. И я знаю, что твой мужчина ругается больше за одно предложение, чем я в день.

Что ж, здесь она меня подловила. В рэпе слово «сучки» обычно используется очень часто, а Ашер ругается всегда, когда даже для этого нет повода.

— Ладно, я поняла, — отвечаю я.

— Так почему ты расстроена, что у него была жизнь до тебя? Мне это не нравится, но смею тебе напомнить, что ты была обручена.

— Ты была обручена? — восклицает Сьюзан.