До новых снов с тобой...(СИ)

Мужчина взял Елену за руку и повел к барной стойке. Девушка внимательно оглядывала всех присутствующих. Она ожидала чего-то изысканного от Клауса, того, что так часто показывают в фильмах… Но он не оправдал ее ожиданий. А в венах бурлила кровь, мотивируя к действиям. Елена давно не отдавалась жару танца, давно не позволяла забыться себе, привлекая всеобщее внимание и вызывая полный ажиотаж.

- Это латиноамериканцы, – произнес Клаус. – Мне нравится это место.

- Ты часто тут бываешь? – прищурилась Елена, садясь рядом. Клаус заказал два бокала виски со льдом и вновь обратился к Елене.

- Ребекка тут часто зависала, а когда напивалась – вызывала меня. Пьяной она никогда за руль не садилась – это было ее жизненное кредо.

Зато любила устраивать избиение плетью, издевательства над жертвами, а еще любила насиловать девушек… Да, эта особа была многогранной личностью. Или просто стервозной извращенкой, пропагандирующей насилие и гедонизм.

Принесли напитки. Елена сделала несколько глотков. Перед глазами все поплыло, а головная боль появилась внезапно. Спиртное обожгло горло. Но уже спустя несколько секунд по телу разлилось тепло, тело стало ватным, а душевные переживания притупились. Шатенка резко встала и подошла к Клаусу так близко, что тот забыл о своей маскировке. Он тут же почувствовал, как стираются границы, как теряется шаткий контроль. Елена положила руки ему на плечи и, выдохнув, произнесла:

- Почему ты меня не возненавидишь? Ведь из-за меня погибла Ребекка.

Клаус резко поднялся и, схватив Елену за талию, пригвоздил ее к барной стойке. Та не испугалась, поскольку знала, что он не причинит ей больше боли.

- Это ты должна меня возненавидеть, слышишь? Я избил тебя! Я подставил Локвуда, хоть знал, что он любил тебя. Он застрелился из-за тебя. Я лишил тебя твоей первой любви и оставил шрамы на твоей коже! Ты должна возненавидеть меня, а не наоборот!

Елена положила ладонь на его лицо и снова увидела метаморфозу чувств. Прежняя злость исчезла так же быстро, как и появилась. Он ослабил хватку, но не отпустил ее из своих рук.

И что заставляет людей надевать маски? Деймон прикрывался под оболочкой апатичного, циничного, безразличного ко всему и вся. Елена сохраняла образ недоступной, фарфоровой куклы, которая открыто демонстрирует свое презрение к людям. А Клаус? Жестокий, беспощадный, злой, яростный мафиозный лидер, который якобы не знает что такое любовь, прощение и сострадание. И только истинное чувство способно разорвать шелк этих масок, которые мы так долго и упорно не хотим снимать.

Шатенка убрала руки и, сняв туфли, вручила их официанту.

- Я за ними вернусь. Только попробуй проворонить, – ответила девушка и схватив Клауса за руку, повела в центр.

Елена была пропитана запахом чужого мужчины. И Клаусу не нравился этот запах. Больше всего ему хотелось разорвать эту гребанную одежду, изучить каждый миллиметр ее тела, слышать ее крики и стоны, наслаждаться их единением! Но это было невозможно.

Под эту музыку девушка двигалась умело и каждое ее телодвижение наполнено изяществом и гармонией.

Некоторые самки в дикой природе проводят специальный ритуал перед совокуплением с самцом. То же самое происходит и в жизни людей на подсознательном уровне. Сейчас она танцует, желая привлечь внимание, преследуя единственную цель: чтобы он видел лишь ее в этом клубе.

Ее движения, ее взгляд, ее улыбка на губах. Она втянула его в этот танец. Клаус решился на риск. Он касался ее тех зон, за которые мог получить пощечину. Но девушка лишь активно отвечала и продолжала пускаться в пляс со всем жаром со знанием дела мастерицы. Шатенка улыбалась… Мужчине даже показалось, что он слышит ее смех. В коротеньком платье она выглядела потрясающе. Волосы растрепались, что создавало образ непослушной хулиганки.

И если раньше она танцевала, подстраиваясь под других девиц, то сейчас Елена забылась и начала свои цыганские пляски. Как она была хороша! Радость и злость, страдание и облегчение, боль и излечение – все было в ее танце. Девушка усадила мужчину на стул и, отойдя, вновь стала плясать. Все разошлись, предоставляя место новой танцовщице. Ее плечи, ее талия, ее ноги… Клаус испытывал то же самое, что и Деймон – некое состояние транса. Девушка упала на колени и, выгнувшись назад, стала двигать плечами в соответствии с требованиями цыганского танца. Эта девушка была хороша! И теперь он окончательно влюбился в нее, понимая, что будет ждать столько, сколько нужно.

Шатенка резко поднялась, и тут же раздались бурные аплодисменты. Она робко улыбнулась и подошла к барной стойке. Бармен вернул туфли, с улыбкой глядя на эту танцовщицу. Гилберт осушила бокал и приблизилась к Клаусу. Она не знала что сказать и нужно ли говорить что-либо вообще. В этом танце цыганке удалось выплеснуть свои эмоции, накопленные за последние дни. Майклсон не мог не сдержать улыбки. Он так давно не улыбался! Он так давно не развлекался вот так: без напыщенности, шика и натянутых, официальных манер.

Елена оживает любого, кто с ней рядом.

- Можем еще потанцевать? – подмигнула она. – Хочешь?