До новых снов с тобой...(СИ)

Она оттолкнула Клауса и, поднявшись, бросилась к двери. Майклсон что-то крикнул вслед, но Елена уже не слышала слов. Ее и так будто сбила машина. Она раздавлена, разбита, уничтожена. Теперь хочется лишь одного: забыть об этой аварии.

Гилберт отворяет дверь и видит двух людей, грозно смотрящих мверху вниз. Один замахнулся и рукоятью пистолета ударил по лицу. Елена упала на паркет. Душевная боль притупилась физической болью и шоком. Кто-то грубо поднял ее и, схватив за руку, поволок в зал.

- Отпустите, твари! – с акцентом закричала шатенка. А потом последовал ряд нехороших слов на цыганском наречии. Мужчина ударил по лицу, потом по животу и отшвырнул Елену в сторону. Клаус поднялся и кинулся бы с кулаками, если бы не дуло пистолета, направленное на его жену. Шатенка просто замерла, боясь подвинуться. В квартиру вошел Джек Лоуренс и хищно оскалился. Он кивнул своим людям, и те схватили шатенку.

- Не трогай ее, сука, – сквозь зубы процедил Майклсон.

Елену усадили и связали ей руки. Девушка зло смотрела на вошедших ублюдков, хотя ей стоило бы сердиться на Клауса за то, что тот тоже нарушил свое слово. Крепкие веревки резали кожу на запястьях. Затем люди Лоуренса усадили и Клауса и тоже его связали. Клаус даже не сопротивлялся, ибо знал, чем опасен героизм в данных ситуациях. Елена громко выругалась на своем языке. По ее виску стекала кровь. Губа была разбита, а на скуле завтра появится неслабый кровоподтек. Но цыганка даже не думала об этом. Она просто глядела на незваных гостей.

- Я отдал тебе деньги. Что еще нужно?

Джек растянулся в улыбке. Он был мерзок на вид. Елена даже не смела смотреть на него, чтобы его портрет не запечатлелся в ее памяти. Девушка смотрела на мужа, ожидая хоть каких-то действий с его стороны. Но мужчина просто молчал.

- Помнишь, какую порнушку ты собирал? Я хочу устроить нечто подобное.

Клаусу заклеили рот, чтобы тот не пытался угрожать. Джек подошел к Елене и вежливо улыбнулся. Цыганка сжала кулаки и постаралась высвободить руки, но веревка лишь растерла кожу до крови. Боль стала нестерпимой.

Один из людей Лоуренса взял лист бумаги и, подойдя к девушке, поднял юбку до середины бедра. В глазах Елены не было страха. Она смело смотрела на своих будущих насильников, готовясь принять любую пытку. Она смело смотрела и лишь крепче стиснула зубы.

Лист бумаги полосонул внутреннюю часть бедра. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она перетерпела эту боль. Несколько секунд, – и девушка открывает глаза. Вторая царапина была еще болезненнее. За ней – третья и четвертая. Но душевные раны причиняли большую боль, чем физические увечья. Клаус мычал и отчаянно пытался выбраться. Девушка не хотела злить этих ублюдков, она не хотела лезть на рожон. Шатенка стойко выдерживала эту битву. По ее щекам стекали слезы, кожа на запястьях растерлась до крови, лицо горело от побоев, но хоть бы один стон боли слетел с ее уст! Ничего подобного! Шатенка продолжала глядеть на Лоуренса, безмолвно говоря: «Уж кому-кому, а тебе меня не сломить». Потом один из этих тварей посыпал соль на раны. Девушка сжала зубы и кулаки, но промолчала.

- Ты мне нравишься, – улыбнулся Джек. – Смелая девочка, – потом Лоуренс посмотрел на Клауса, и его улыбка внезапно исчезла. – Взять его.

Елена точно не помнила, что происходило, кричала она или молчала, продолжая плакать. Просто кусок времени между словами «Взять его» и уходом Лоуренса и его шайки словно вырвали, будто этого времени и не было. Елену освободили от веревок, и девушка ринулась к избитому мужу. Он был без сознания, с многочисленных ранами и переломами. Гилберт забыла про свою боль и рванула к журнальному столику. Найдя там мобильный Клауса, Елена набрала тот номер, который никогда не забудет.

Деймон ворвался в дом и увидел плачущую Елену в крови возле Клауса, который не подавал признаков жизни. Сальваторе схватил Елену за плечи, заставляя подняться. Он осмотрел ее и, не найдя ран, успокоился. Девушка была снова на грани между сумасшествием и вменяемостью. Сальваторе надел на нее свою куртку, сел на диван и стал ожидать приезда полиции и скорой помощи.

Около часа ушло на допросы, составления протокола и прочее. Потом – больница. Там отец и дочь пробыли еще около часа. Потом вышел врач.

- Кем вы приходитесь пострадавшему?

- Я его жена, – ответила она и замерла. Елена боялась, что Клаусу вынесут тот же приговор, что и Изабель. Елена боялась услышать правду, и она была не готова принять смерть еще одного человека. Но для мира мафии такая смерть – слишком простая и легкая. Врач сказал стандартные фразы про то, что организм крепкий, и ее муж обязательно поправится. После ухода Деймону удалось все-таки уговорить Елену уехать. Ей надо было отдохнуть после такого тяжелого, напряженного дня.