До новых снов с тобой...(СИ)

- Ну, я и не сомневалась. Быть с тобой рядом, при этом ни разу не переспав – это невозможно. Какая она?

Деймон стиснул зубы, а потом впился в губы девушки. Бьянка отвечала со всей рьяностью и страстностью. Сальваторе не желал описывать Елену, боясь, что его совесть пробудиться вместе с его чувствами, и он, сломя голову, помчится к этой цыганке, на которую не имеет никакого права.

Девушка замедлила темп.

- Она… яркая… И меня не мучает бессонница, когда она рядом…

Девушка резко убрала руку и уставилась на мужчину, который был явно недовольным из-за того, что его любовница резко остановилась.

- Она девочка не на одну ночь, да?

- Да, черт возьми! Я хочу ее! Хочу сильнее, чем когда-то хотел Изабель, Розали или тебя. Я хочу ее, но не имею права даже просто прикоснуться к ней!

- Почему? – она приблизилась и языком коснулась его шеи, оставляя влажный след. Мужчина схватился за застежку лифчика и, расстегнув, резко отшвырнул ненужную одежду. Мужчина припал к груди любовницы, лаская ее соски и возбуждая Бьянку, желая, чтобы она перестала задавать вопросы. Хотя они оба знали, что если бы он действительно не хотел говорить – не говорил бы. Девушка уцепилась в его голые плечи и откинула голову назад, издавая сладкий стон.

- Почему? – повторила она, отстраняя мужчину. – Ответь.

- Потому что она…

Но говорить правду было нельзя.

- … она принадлежит другому.

- Она замужем?

- Да. Она замужем, а я разрушаю ее семью, ее будущее. Но не могу без нее.

И это было частичной правдой. Он никогда не сможет жениться на ней и понимает, что влюбляет в себя свою же дочь, отбирая ее душу, и в будущем браке Елены, шатенка всегда будет сравнивать своего мужа со своим отцом-любовником.

Она никогда не простит его, если он сейчас переспит с Бьянкой. Не простит, а значит, не захочет видеть и навсегда покинет его. Это будет хорошо. Причинить намеренно боль в данной ситуации есть высшая степень проявления благородства. Наверное.

Бьянка усмехнулась.

- Это была ложь.

Сальваторе усмехнулся и, взяв бутылку абсента, сделал еще один глоток. Сейчас была именно та ситуация, когда девушка поняла, что ей нельзя копаться в его душе. Она и не стала. Просто впилась в его губы и сделала то, о чем он ее безмолвно попросил: забыть о той, которая никогда не станет его навечно.

- И что ты хочешь? – спросил Клаус, когда он и Елена вышли из ресторана. Девушка накинула на плечи кожаную куртку, и это окончательно сформировало за Еленой образ стервы. Шатенка отказалась от поездки на автомобиле и предложила просто пройтись по этому переулку, среди темных, высоких и величавых деревьев под куполом ночи и яркими взглядами звезд. Девушки не хотелось засовывать себя в футляр: в машину, дом, комнату. Хотелось просто немного поразвлечься. Да! Именно поразвлечься, потому что Майклсон ведет себя спокойно и уверенно, не понимая, что девушка намерена использовать его.

И Елена вновь пошла ва-банк. Остановившись, она подошла к мужчине как можно ближе.

- Использовать тебя.

Клаус прищурился.

- Я буду исполнять его желание и буду спать с ним. Буду ненавидеть его и любить. А ты сдержишь свое обещание и пообещаешь полное свое покровительство: исполнение любой моей просьбы.

Майклсон почувствовал неконтролируемую, всепоглощающую злость. Он огляделся и, увидев, что нет никого, кроме охранников, схватил девушку за талию и припечатал к какому-то дереву. Елена подвернула ногу и почувствовала тупую боль.

- Ты играешь с огнем! Я могу превратить тебя в пепел! Ты забыла, кто я? – закричал он. Елена подождала, пока он успокоится, а потом спокойно произнесла:

- Я знаю, насколько жесток ты можешь быть, поэтому и сказала всю правду, – шатенка положила руки на плечи мужчины, – и я обещаю не лгать тебе.

- Какая мне с этого выгода?

Девушка прижалась к мужчине и, приблизившись к его уху, произнесла:

- Позволь мне забыть о нем, разлюбить… И я буду твоей.

Клаус Майклсон – тот мужчина, который ставит превыше всего сначала партнерство, потом друзей, потом развлечения, а потом только девушек. Личная жизнь его не была увлекательной: дорогие любовницы с дешевыми душами, или с их отсутствием, доставляли лишь физическое удовольствие. Он никогда не позволял кому-то брать контроль над собой. Но эта цыганка – дикая кошка, которая просит приручить себя, но сама в руки не дается. А как можно приручить то, к чему нельзя прикоснуться? Ее честность, ее самоотверженность, ее отчаяние, тесно сосуществующее со стервозом, окончательно лишили рассудка этого мафиозного ублюдка. Теперь он окончательно простил Локвуда. За такую девушку невыносимо не отомстить.

Но она отдана другому. Душой и телом. Ему останется лишь любоваться издали, ведь он понимает, что эта девочка любит отчаянно. И выбить из ее сердца любовь к Сальваторе невозможно.

Она отстранилась и убрала его руки со своей талии. Шатенка уставилась на Майклсона, абсолютно бесстрашным взором и со спокойствием в душе. И его это тоже подкупило.