До основанья, а затем…

Три пацана гаврошистого вида, которым, в принципе, нечего было делать в этом зажиточном районе, если они не продавали газеты или пироги, или не неслись куда-то с каким-то поручением, увидев приближающийся патруль, резко развернулись в нашу сторон и ускорились. Молодые люди грамотно рассчитывали ускользнуть от неторопливо бредущих милиционеров, один из которых имел грубую деревяшку вместо левой ноги. Метров за двадцать до машины из подворотни, как тени выскочили двое мужчин в поношенных пальто с овчинными воротниками, но с неизменными красными повязками на руках, которые в считанные мгновения прихватили компанию молодежи и прижали их к стене дома. Пока молодые люди, опешив от неожиданности, пытались вырваться из крепких рук взрослых мужчин, патруль, как то быстро оказался рядом, и вот, не обращая внимания на крики пацанов, из уткнули лицом в стену доходного дома, широко раздвинули ноги в стороны и назад и приступили к энергичному досмотру. Через минуту на штыке винтовки, что приставив прикладом к своей деревянной ноге, держал милиционер — инвалид, повисли спусковыми скобами три разномастных револьвера, а пацанов уже растащили в стороны и о чем-то настойчиво расспрашивали. Всего через три минуты двое из ребят были отпущены восвояси, а третий посажен в стоящую радом, мою пролетку, которая бодро повезла его в сторону нашего дворца, в сопровождении одного из мужчин в штатском. Патруль и второй мужчина в штатском нырнули в ближайшую подворотню, а я показал онемевшим членам комиссии три револьвера и три небольших листа бумаги.

— Это что такое было, Петр Степанович? — первый не выдержал жандармский подполковник.

— Как видите господа, небольшой эпизод нашей работы. Два оперативных сотрудника, действую в штатском, выявили молодежную шайку, которая, вооружившись взятых во время волнений на Арсенале, револьверами, решили пощипать буржуев на Адмиралтейской части. Дав сигнал ближайшему патрулю, они задержали молодых людей, изъяли оружие и предупредили планируемое тяжкое преступление.

— Почему одного из юношей увезли, а других отпустили?

— Этот молодой человек, когда из развели в разные стороны, назвался не тем именем, под которым его знают два его товарища. Поэтому эго увезли в отдел милиции для вдумчивого разбирательства. Заодно проверим его и его товарищей на заявленные ранее преступления. — я показал на записанные на формуляре химическим карандашом приметы молодых людей: — Молодого человека, после отработки на другие преступления, передадим отцу для плотной воспитательной работы.

— На каком основании вы решили, что оружие похищено с Арсенала? — прервал меня мой коллега с белой повязкой: — У нас оружие свободно продается населению, р вообще, возможно молодые люди члены революционных дружин, получившие оружие для борьбы с контрреволюционными элементами?

— Абсолютно с вами согласен, коллега. Но, только острая фаза борьбы с контрреволюционными элементами, когда на борьбу с ним выступил весь народ от мала до велика, закончен. И малолетним и необученным детишкам бегать по улицам с оружием уже нельзя. Вдруг они, к примеру, захотят из шалости по белым повязкам пострелять. Кроме того, молодые люди осведомлены, что их совершеннолетние родственники, если у них есть доказательства приобретения оружия легальным способом, могут прийти к нам в отдел с этим доказательствами и получить оружие обратно.

— Мне кажется, господа, что господин Котов нас вводит в заблуждение и это просто поставленный его любительским театром, отрежиссированный спектакль от этого режиссера-любителя! — не мог успокоится мой конкурент: — Как можно в этой толпе найти трех человек, у которых сразу обнаружатся пистолеты…

— Помолчите юноша и поучитесь. — оборвал я злобствующего молокососа, встал на подножку автомобиля и осмотрелся вокруг.

— Уважаемый! — я наклонился в сторону шоффера: — Сейчас поедете за мной, только держитесь от меня саженях в тридцати, хорошо?

Я шел за двумя типами, одетыми в поддевки и фуражки с лаковыми козырьками. Густо намазанные дегтем сапоги были собраны в гармошку. Ребята выделялись тем, что никуда не спешили, а, как заправские туристы, рассматривали вывески, не пренебрегая и салонами женских магазинов, где на грубых манекенах, установленных на тонких металлических штырях, красовались платья, пошитые по «самым модным парижским моделям».