До основанья, а затем…

— И чем мои бойцы отличаются от солдат любого запасного полка? Вас бы за такие слова в любом полку, господин коллежский секретарь, на штыки бы подняли, а потом бы сказали, что вы контрреволюционный элемент. Так что никакой разницы не вижу. Только мои уже успели за Россию-Матушку кровь свою пролить, а остальные пока не очень в этом преуспели.

По морде Сухов-Старовойтова было видно, что ему очень хочется сказать «Я их туда не посылал», но он, подумав, произнес другое, политически грамотное:

— Господа, я чувствую, что не вправе присутствовать в месте, где ведутся разговоры, порочащие революционных солдат нашего героического гарнизона.

И тут меня осенило, я встал, покаянно склонив голову:

— Господа, каюсь, не всегда моя позиция и слова является политически выдержанной, поэтому прошу вас, при принятии решения о принятии на все виды довольствия моего отдела, включить туда дополнительно пункт о назначении ко мне комиссаром правительства коллежского советника господина Сухов-Старовойтова, а то у меня завтра операция крупная намечается, а вдохновлять личный состав не кому. И, кстати, второго номера пулеметного расчета у меня нет.

Я с улыбкой посмотрел на побледневшего чиновника.

— Зачем вам опять пулемет, господин Котов?

— Ну как же? Завтра у Лавры будем брать притон банды Витки Колено. Их там не менее тридцати человек и каждый вооружен, и стрелять очень любят. На прошлой неделе они обыскивали квартиру сенатора Хвостова, погрузили добро на две подводы, а к ним патруль солдатиков из девятнадцатой запасной бригады подошли, попросили поделится, так те солдат в две секунды убили всех, оружие и патроны забрали и укатили. Так что завтра будем их брать, журналистов пригласим, осветим в прессе нашу работу, чтобы население было в курсе, что мы не просто так паек, выделенный вами, проедаем…

— Но позвольте! — возбудился молчавший до сего момента в тряпочку господин польский юрист: — Лавра — это территория моей, Центральной части регулярной милиции. Я требую, чтобы вы не смели производить аресты на моей территории. Мы и сами справимся с этой шайкой.

— Но позвольте…

— Модест Сигизмундович прав, это его территория и право произвести арест этой шайки принадлежит ему. — не терпящим возражения голосом, припечатал комиссар Временного правительства Пущин, и я понял, что мне лучше не перечить: — Соблаговолите сообщить господину Прежбымовскому адрес, где скрывается шайка, и он разработает операцию.

— Как скажете, Лаврентий Иванович. — как я понял, Пущин имел отношение к формированию милиции Прежбымовского и сейчас хотел показать заинтересованным лицам результат своей работы: — Но я настаиваю, что адрес лежки банды я дам Модесту Сигизмундовичу завтра утром, во избежании утечки информации. Банду надо брать утром, после рассвета, но до десяти часов утра, пока они не рассосались по городу. Я сейчас план здания нарисую, со всеми окнами и входами, а адрес завтра вам телефонирую, в семь часов, по номеру, который вы мне назовете. Журналистов я тоже к вам отправлю, а сам обеспечу оцепление окрестностей, чтобы ни один из членов шайки не вырвался мимо ребят Модеста Сигизмундовича. Всех такой вариант устроит?

Главное, что мое предложение устраивало Пущина, поэтому поя просьба — выдать нам снабжение с даты принятия сходом жителей Адмиралтейской части, а не с сегодняшнего дня, подкрепленное решением совета ветеранов моего отдела типа «Слушали-постановил, получить продукты из расчета военного пайка на складе купца Пыжикова Ефрема Автандиловича, на условиях возврата такого же количества продуктов в течении календарного месяца», отторжения у комиссара не вызвало и в решение вошло в моей редакции. В общем, члены комиссии расходились весьма довольные друг другом. Бледный вид имел только Сухов-Старовойтов, но, наверное, что это от кабинетной работы. Ничего, поработает у меня комиссаром, чаще будет бывать на свежем воздухе.

Утро следующего дня.

Трактир, где окопалась банда Колена представлял собой отдельно стоящий двухэтажный бревенчатый дом с мансардой. Согласно вывески, в здании было открыто дав заведения «Трактир Брюханова» и «Экономическая чайная», но последнее заведение явно пустовало. Контингент трактира был рафинировано-специфический, ошибки быть не могло. Вчера с утра с ним плотно работала мой разведочный отдел, который подтвердил ранее полученную информацию. Особой удачей я считал выявленного скупщика, что среди беда дня вывез со двора трактира подводу различного тряпья, утрамбованного в мешки. Подвода, на которой кроме возчика ехал солидный мужчина в франтоватой куртке — венгерке, неспешно докатила от Лавры до магазина готового платья на десятой линии Васильевского острова, где груз был благополучно выгружен на заднем дворе.