До первого снега

Позабыв про холод, начинаю ехидно смеяться, беспрестанно называя клоуном своего обидчика.

— Марс, — орёт парень, в отличие от меня уже давно переставший хохотать, а потом делает шаг навстречу, отчего становится жутковато. Мне не нравится резкая смена его настроения, как и огромный пёс, навостривший уши, в ожидании команды хозяина.

Усиленно пытаюсь рассмотреть лицо незнакомца: пусть только посмеет натравить своего монстра на меня — сдам в полицию! Но внешность парня скрывает огромный бесформенный капюшон толстовки, являя моему взору лишь небольшую волнистую прядь тёмно-каштановых волос.

— Ап! — грозно командует придурок, и Марс моментально встаёт на задние лапы, становясь похожим на огромного йети.

Взвизгиваю от неожиданности и не глядя отступаю, пока случайно не спотыкаюсь и не приземляюсь в ледяную воду пятой точкой.

— Ты мне за это ответишь, идиот! — отчаянно кричу, но, кроме широкой спины, содрогающейся в беззвучном смехе и спокойно уходящей вдаль, не вижу ничего.

Кожа немеет от промозглого холода и сырости. Мне нужно встать, выбраться из этой чёртовой, обжигающей своими стылыми прикосновениями воды, чтобы как можно скорее переодеться во что-нибудь сухое и тёплое. Впервые мне неважно, что это будет. Я согласна на плед с заднего сидения пикапа и даже на потёртую куртку Анхеля.

Но сил нет. Мой срыв доходит до пика. Закрыв мокрыми закоченевшими пальцами лицо, тихо плачу, падая с головой в бездну отчаяния и жалости к самой себе.

— Руку давай, истеричка! — моих продрогших пальцев касается тёплая сухая ладонь, а слуха — язвительный, с нотками грубости голос придурка в зелёных носках. Зачем он вернулся? Мало ему моего позора?

— Ну, чего расселась? — тянет за руку, подгоняя меня.

Я настолько потеряна, напугана и обессилена, что совершенно не сопротивляюсь. Незнакомец тащит за собой всё дальше от воды, пока его лохматый прихвостень трётся у моих ног.

— Вот же идиотка! — сипит парень, внезапно остановившись, и с силой дёргает меня, разворачивая лицом к себе. — Жить надоело?

Молчу, отбивая зубами ритмы чечётки. Меня всё сильнее начинает трясти, а нехилые порывы ветра и вовсе лишают дара речи. Но как бы паршиво мне ни было, обида берёт верх. Отворачиваюсь от грубияна, чтобы тот не заметил моих жалких слёз, а затем еле слышно хриплю:

— Отвали!

— Да легко! — ухмыляется клоун и отпускает мою ладонь, лишая единственного источника тепла, а затем брезгливо вытирает руки о свою толстовку. Смешно! Ещё пару минут назад из нас двоих жалким казался он, а не я.

Жадно обхватываю себя руками и всё же решаюсь посмотреть в глаза идиоту, по чьей вине рискую слечь с воспалением лёгких. На мгновение замираю, встретившись с тёплым молочно-голубым взглядом, совершенно не сочетающимся с угрюмой внешностью парня. Зачарованно смотрю на него, позабыв про холод. Кусочек летнего неба и тёплой морской волны в его глазах возвращает домой, туда, где была счастлива.

— Чего уставилась? — бросает небрежно парень и трясёт головой, словно пытается смахнуть с себя мой назойливый взгляд.

Огромный капюшон его толстовки тут же спадает на плечи, открывая моему любопытному взору негодяя во всей красе. Молча мотаю головой, а сама продолжаю скользить глазами по его лицу. Если бы не идиотский характер и абсолютное отсутствие вкуса, парня смело можно было назвать красивым. Острые, немного жестковатые черты лица, прямой нос и угловатые скулы смягчаются прядями слегка волнистых волос, в утреннем беспорядке разбросанных в разные стороны.

— Нравлюсь? — ядовито обрывает мои наблюдения придурок, а затем вновь начинает издевательски смеяться: — Вставай в очередь, куколка! Хотя бесполезно. Поверь на слово: тебе ничего не светит.

— Да что ты о себе возомнил, клоун! — взвиваюсь в свою защиту. — Что в тебе вообще может нравиться? Местный оборванец в дешёвом тряпье с блохастой шавкой под боком! Только и можешь, что бросаться на беззащитных и слабых! Трус!

Не знаю, от чего меня колотит в это самое мгновение больше: от холода, ставшего почти привычным, или язвительного пренебрежения со стороны совершенно незнакомого мне парня. Да кто он такой, чтобы сравнивать меня со своими девками?!

— Безмозглый клоун! — бросаю ему прямо в лицо и тут же пытаюсь протиснуться мимо, к узкой дорожке, что ведёт к дому Анхеля. Это не город — сборище неотёсанных грубиянов!

Специально прохожу от хама максимально близко и грубо толкаю его плечом. Какой бы жалкой я ни выглядела со стороны, уязвлённая гордость придаёт мне сил держать нос высоко поднятым.

— Мокрая курица! — не остаётся в долгу самовлюблённый кретин.

Мне бы пропустить мимо ушей его глупое оскорбление и поспешить в дом к Анхелю, но нет… Неведомая сила дёргает меня остановиться и со всей дури залепить подонку пощёчину.

Звонкий хлопок. Огнём горящая ладонь. И мигом потерявший теплоту взгляд напротив. Никогда! Ни разу в жизни мне не приходилось силой доказывать свою правоту. И сейчас мне совершенно не нравится то, что я чувствую: глубокое разочарование в самой себе и полная опустошённость.