До последнего мига

Видать, в голосе хозяина прозвучали такие неожиданные, такие необычные резкие нотки, что Рекс мигом отскочил от Батманова и поджал хвост. Глянул на хозяина виновато и одновременно укоризненно, постоял немного в ожидании — вдруг тот извинится, но Батманов не извинился и Рекс тихо выскользнул из дома.

Минут через пять Батманов позвал его:

— Рекс!

Рекс не отозвался.

«Вот характер… Обиделся. Надо же — обиделся», — Батманов крякнул с досадой и вышел на улицу.

— Рекс!

Рекса не было и на улице. Он исчез.

— Рекс! Рекс! Рекс!

Сколько ни звал Батманов пса — тот не отозвался. Неужели ушёл куда-то далеко, забился, обиженный, в медвежий угол и не слышит голоса хозяина? Батманов загнал патрон в ствол ружья и выстрелил. Обычно охотники поступают так, когда пропадает собака — звук выстрела слышен далеко, собака ориентируется на него, как на луч маяка, и возвращается к хозяину… Подождав немного, Батманов выстрелил снова. Дробь хлобыстнула в ближайшее облако, проделала в нём дыру, которую тут же затянуло тёмной смрадной ватой. Батманов прислушался: не отзовется ли Рекс на выстрел далёким лаем?

Нет, не отозвался.

Батманов уселся на крыльцо избы в грустном раздумии: как же он дошёл до жизни такой, что умудрился обидеть самое преданное ему существо — собаку? Ведь собака для таёжника, — настоящая собака, — гораздо дороже жены, сам не раз говорил об этом, и — на тебе, сам же эту истину нарушил.

Он ждал Рекса до вечера, даже обед не стал готовить, но Рекс не пришёл. От горя и недоумения Батманов забыл о том, что больше всего на свете хотел курить. А курить ему хотелось до крика, хоть наизнанку выворачивайся, хоть дым костёрный либо бумажный вместо табачного глотай, — а сейчас об этом забыл…

Рекс появился через два дня. Батманов почувствовал его приближение, ощутил, как в груди обрадованно, оглушающе сильно забилось сердце — отзвук его, казалось, вот-вот проломит виски; он выскочил из дома на крыльцо, закричал обрадованно:

— Рекс! Рекс! Рекс!

В ту же секунду услышал далёкий лай и подумал, что от радости у него может остановиться сердце.

Рекс появился не один — вместе с ним шёл мужчина, одетый в захватанный полушубок, обутый в унты, на голове у него богатым птичьим гнездом сидела рысья шапка. Вид у мужчины был озабоченным, лицо — знакомое; Батманов узнал его и поспешил навстречу. Это был водитель, который несколько раз приезжал к ним в деревню, привозил железо для крыш, уголь, один раз даже останавливался у Батманова на ночь, но это было давно.

Увидев Батманова, человек в захватанном полушубке остановился, произнёс обрадованно:

— Слава богу!

— Что-то случилось?

— Я-то думал, что здесь труп… Слава богу, что нету никаких трупов.

— Закурить есть? — спросил Батманов.

— Есть.

Пришедший работал на «Урале» — сильной неприхотливой машине, которая готова трудиться на здешних дорогах до такого предела, что порою, бывает, она срабатывается совсем, из выхлопной трубы вылетают горелые гайки с болтами, а машина всё ещё ходит по земле, пыхтит; перевозит грузы, служит людям. И рассказал водитель Батманову штуку следующую…

Дорога, пролегавшая в пяти километрах от базы, которую охранял Батманов, не принадлежала к числу оживлённых, выпадали дни, — особенно по осени, — когда в течение суток там ни разу не громыхал мотор автомобиля, дорога была удручающе пуста…

Водитель этот шёл порожняком, за грузом, по пути присматривался, нет ли где гибельных мест, — земля хоть и была прихвачена морозом, но не настолько, чтобы держать тяжёлую технику, — если видел где-то вязкое гибельное оконце, выступившее на поверхности дороги, то отмечал его про себя, чтобы на обратном пути не угодить, — и вдруг увидел собаку, очень схожую с овчаркой… Собака смело выскочила на дорогу…

Подпустив машину ближе, собака легла прямо в колею — она останавливала «Урал». Водитель выматерился и нажал ногой на педаль тормоза. Затем высунулся из кабины и заорал что было силы — ещё не хватало задавить пса. А собака поднялась, виновато вильнула хвостом и устремилась на пешеходную, слабо темнеющую тропку, приглашая водителя с собой.

Тот сразу понял, что собака зовёт последовать за ней — язык таёжных псов был ему хорошо известен, он с раннего детства ходил на охоту, знал, что это означает.

Раз зовёт — значит, где-то неподалёку в беде находится человек. Водитель немедленно заглушил мотор «Урала» и по тропке устремился за псом…

Он минут двадцать посидел у Батманова на пороге, восхищённо крутя головой и поглаживая Рекса по загривку, выпил чаю, на прощание вновь потрепал пса и произнёс с завидующим вздохом:

— Не голова у собаки, а дом советов. Мне бы такого Рекса… Он же у тебя, хозяин, на «пять» отработал вариант номер один, обязательный для всякой охотничьей собаки — спасение хозяина… Сам погибай, а хозяина выручай! Молодец, Рекс!

Рекс сидел напротив гостя, внимательно слушал и кивал тяжёлой широкой головой…

Водитель оставил Батманову все сигареты, что имелись у него, по тропке устремился к дороге. На ходу оглянулся, махнул рукой прощально и исчез за поворотом.