До последнего удара сердца

– Мы отказались участвовать в передаче, потому что папе нельзя волноваться. Но я хочу выступить, – решительно проговорила Надя. – Только ответьте мне на один вопрос. Дробышева там будет?

Жене не хотелось обманывать Надю, но рассказывать всю правду она тоже не была готова, а потому ответила хоть и честно, но очень кратко:

– Мы над этим работаем. Я надеюсь, что мы сможем заставить ее.

– Хорошо. Я приеду. Только так, чтобы папа с сестрой ничего не знали, – произнесла Надя. – Когда будет передача?

– Примерно через десять дней. Дорогу и гостиницу мы вам оплатим. Возможно, вам придется пробыть в Петербурге чуть больше суток, – торопливо объясняла Женя, боясь, что Надя может изменить свое решение. – Вы звоните со своего номера?

– Да.

– Тогда я сохраню его у себя и позвоню вам, как только будет известна дата эфира, – пообещала она.

– Хорошо. Только у меня еще одно условие, – твердо проговорила Надя. – Я хочу, чтобы вы сделали для меня запись передачи, я покажу ее потом сестре, когда… – Договорить она не смогла.

– Хорошо. Я обязательно все сделаю, – торопливо пообещала Женя, и Надя повесила трубку.

Поезд тронулся, проводница принесла чай, но беседа у Жени с оператором Димой отчего-то не клеилась, разговаривать совершенно не хотелось. Они молча доели оставшиеся сосиски, Дима клевал носом, откинувшись на спинку дивана, а потом лег на полку, свернулся калачиком и уснул. А Женька думала об Огаревых. Но незаметно ее мысли переключились на второе расследование, и она стала думать о том, что происходит сейчас у Володи со Стрижелецкой. Пока не уснула.

Глава 21

Домой Женя явилась уставшая, невыспавшаяся и в плохом настроении.

В квартире было подозрительно тихо. Никто ее не встречал, не ругал и не царапал. Женя насторожилась.

– Сильвер, Корнишон, – робко позвала она своих домочадцев, но никто ей навстречу не вышел. – Сильвер! Сильвер! – кидая на пол сумку и спешно выбираясь из ботинок, испуганно звала Женя. Она нервно шарахнулась в сторону, когда на нее сверху с вешалки упала зимняя шапка. – Ой!

Она вскинула вверх голову и увидела в самом углу на вешалке робко выглядывавшего из вороха шарфов и шапок Сильвера. Попугай был непривычно тих и, кажется, напуган.

– Сильвер, мальчик мой, – с облегчением позвала Женя. – Что случилось? Иди ко мне, иди, мой хороший.

Ситуация была пугающе непривычной. Сильвер всегда был боевым, энергичным и громогласным попугаем, он всегда всех воспитывал, отчитывал. И чувствовал себя дома полноправным хозяином. И вдруг такие перемены.

– Что тебя так испугало, мой хороший? – снимая Сильвера с вешалки, ласково спрашивала Женя и тут увидела, что красивый розовый хвост птицы порядком ощипан, а на спине не хватает перьев, так что видна его нежная бледная кожа. – Бедненький, Сильвер, кто это тебя так? – в ужасе глядя на несчастную птицу, спросила девушка, осторожно прижимая любимца к себе. Ей казалось, что так обидеть бедного Сильвера было сродни тому, чтобы обидеть или ударить старого человека. Ей было пронзительно жалко беднягу и отчего-то стыдно.

– Разбойник, хулиган! – пожаловался ей Сильвер. Но если обычно он скандалил и ругался, то сейчас в голосе попугая слышались невыплаканные слезы. – Разбойник! Шляешься! – причитал Сильвер.

– Да что же у вас тут случилось? А Корнишон где? – по-прежнему прижимая к себе попугая, Женя двинулась в комнату.

Посреди кое-как застеленного дивана валялся Корнишон. Он лежал на спине, раскинув лапы в разные стороны, задрав вверх подбородок, и храпел. Возле его головы валялась обглоданная колбасная шкурка. Покрывало было сбито в кучу, подушки разорваны, из-под кошачьей спины растекалась зловонная лужа.

– Это еще что? – мрачнея и наливаясь гневом, прошипела Женя, обводя тяжелым взглядом комнату. Занавески были оборваны, букеты перевернуты, вода из вазы и банок разлита по полу.

Женя сжала губы, втянула в себя воздух, готовясь разразиться громом и молниями, и… почувствовала слабый запах валерьянки, витавший в душной комнате.

– Разбойник! Разбойник! – подал голос Сильвер, водя головой по сторонам.

– Откуда у него валерьянка? – недоуменно наклонила голову к попугаю Женя.

Сильвер взглянул на нее одним глазом, растерянно покачал головой и, не сказав ни слова, завозился у нее на руках, пряча голову ей под мышку.

– Та-ак, – протянула неспешно девушка и оглянулась на книжный стеллаж за спиной. Там на открытой полке обычно стояла коробка с лекарствами. Вероятно, среди них завалялся пузырек валерьянки. Когда-то, чуть меньше года назад, во времена совместного проживания с Владиком Корытко это средство было у Жени очень востребовано.

– Гм. – Она снова внимательно оглядела разгром в комнате и обнаружила на полу разбитый пузырек.