До последнего звонка

И снова Ньюсон жадно ухватился за это наблюдение и отложил его на будущее. Еще одна интимная деталь, которой можно наслаждаться. Она знала о вибраторах. Интересно, а у нее есть вибратор? Эта мысль его очень возбудила.

— Презервативы французские, — добавила Наташа. — Очень необычные. Ребристые, разноцветные. Она явно привыкла держать все в руках.

— Только не в последние несколько часов своей жизни. Каким-то образом эта очень умная и супержесткая в политике дама все выпустила из рук.

— Этот ублюдок ее чем-то накачал.

— Но она не боялась, она впустила его в дом. Почему? Кто он такой? Почему все его впускают?

Ньюсон всегда чувствовал себя странно, находясь в самых сокровенных уголках чужой жизни. Только вчера одна лишь Фарра Портер знала содержимое ящиков своей тумбочки. Если она кому-то об этом рассказывала, то только по своей воле. А теперь люди, которых она никогда не видела, ходят и суют везде носы, как у себя дома. Ньюсона всегда смущала эта мысль. Жертва была как на виду. Убийца забрал ее жизнь, а полиция моментально прибрала все то, что осталось.

Он вдруг подумал о докторе Хейнзе, патологоанатоме из Манчестера, который ходил на похороны убитых. Затем он вспомнил мичмана Спенсера, которого в последний путь пришли проводить только родители, патологоанатом и какой-то солдатик, играющий сигнал отбоя на казу.

Они вернулись в ванную, где уже закончился первичный осмотр места преступления и доктор Кларк собиралась вынимать тело. Ньюсон оглядел просторную комнату. Фарра Портер жила в роскоши. На огромной раковине были золотые краны, полочки были аккуратно уставлены множеством дорогих бутылочек и пузырьков.

— Помимо самой ванны ничего не тронуто, — заметил Ньюсон. — Она вообще не сопротивлялась.

— Возможно, она была связана, — заметила доктор Кларк, — но кожа настолько повреждена кислотой, что я не могу ничего определить без микроскопа. Вы видели бутылку на журнальном столике. Наверное, рогипнол. Мне кажется, она проснулась в ванне и тут же подверглась пытке.

— Она была в сознании.

— Вероятно, да. Кажется, она немного мотала головой.

Пол рядом с ванной, с той стороны, где находилась голова, был завален полотенцами, забрызганными кислотой.

— А почему она не дергалась всем телом?

— Не знаю. Может быть, он прижимал ее шваброй или еще чем-нибудь.

Ньюсон оглядел ванную. В углу стоял унитаз с толстым сиденьем полированного дерева. Рядом с ним было биде, тоже с золотыми кранами. Толстые белые полотенца свисали с блестящего хромированного змеевика, безупречно чистые зеркала блестели в окружении итальянской мозаики.

— Кто бы это ни сделал, у него железные нервы и твердые руки. Он вообще ни к чему не притронулся.

— Может быть, он просто все расставил по местам.

— В любом случае впечатляет.

Ньюсон открыл стеклянную дверь душевой, роскошной кабины с кранами на потолке и по стенам. Все из золота, все вытерто насухо с момента последнего использования, ни одного пятнышка от воды. На полочке стояли бутылки с шампунем и кондиционером, рядом лежала мыльница с новым куском мыла в форме раковины, прекрасный, девственно свежий, нетронутый кусок мыла, вот только Ньюсон обнаружил на нем лобковый волос. Вытащив маленькую лупу из кармана и приглядевшись получше, он увидел, что кто-то специально воткнул этот волосок в абсолютно новый кусок мыла.

Волосок был рыжий.

Может быть, убийца выдернул волосок у жертвы и воткнул его в кусок мыла? Это казалось единственным объяснением. Если так, что это было: еще одна дикая ритуальная деталь убийства или сообщение для полиции? Может быть, он пытался что-то сказать? Ньюсон был рыжий. Может быть, убийца пытался что-то сказать Ньюсону?

За его спиной доктор Кларк давала указания полицейской бригаде, достававшей тело из ванны. Когда она заговорила, Ньюсону показалось, что он уловил эмоции в ее обычно профессиональном тоне.

— Инспектор Ньюсон, — сказала она. — Думаю, теперь я могу ответить вам, почему женщина не металась в ванне, а только трясла головой.

Ньюсон знал, что услышит. Он знал о телах, которые могли двигать только головой.

— Не могу сказать точно, но, судя по тому, как только что подняли тело, я думаю, у нее сломан позвоночник.

— Дьявол, — сказала сержант Уилки, войдя в ванную.

Доктор Кларк проигнорировала это замечание.

— Он хотел, чтобы она была в сознании, — продолжила она, — но не хотел, чтобы она сопротивлялась.

— Это предположение, доктор, — напомнил ей Ньюсон. Он никогда не видел, чтобы доктор Кларк была настолько очевидно расстроена, находясь на месте преступления, и чувствовал себя неловко.

— Это не предположение, инспектор, — продолжила она. — Это здравый смысл, мать его. Я могу отличить сломанный позвоночник от целого. Эта… этот скот… хотел, чтобы тело лежало в кислоте и не дергалось. Поэтому он накачал ее рогипнолом и парализовал, пока она была без сознания.

Несколько секунд в ванной царила тишина. Наконец сержант Уилки сказала:

— Я нашла ее ежедневник.