До последнего звонка

Хелен Смарт сидела на том же самом старом диване, как и в тот вечер, когда они ждали ухода няни и впервые оказались в постели. Инспектор Ньюсон сидел на том же самом стуле, что и в тот раз. Ньюсон не мог решить, выиграла ли квартира Хелен при свете дня или казалась еще более угнетающей. Неужели действительно меньше двух недель назад они сидели здесь вместе? Казалось, это было в другой жизни. Хелен теребила в руках ножницы, вырезая фигурки из детского цветного картона. Но это были не детские ножницы с закругленными кончиками, а острые, большие, взрослые ножницы. Ньюсон подумал, что спектакль с ножницами мог быть затеян именно ради него.

— Мне ее не жалко, — повторила Хелен. — Извините. Конечно, она была человеком, это так, но я не ханжа и не стану утверждать, что расстроена. Она погубила мою жизнь. А теперь кто-то погубил ее.

Наташа вела допрос.

— Вы представляете, кто мог быть этим человеком, мисс Смарт? — спросила она.

— Нет, конечно. Откуда?

Она выглядит очень плохо, подумал Ньюсон. Под глазами мешки, сами глаза красные. Волосы, которые так задорно торчали в разные стороны, когда она пришла к нему в гости, висели грязными патлами. Она явно только что проснулась, на ней были только большая рубашка и тапочки. Ноги были небритые и в царапинах.

— Потому что, — продолжила Наташа, — кто бы ни убил Кристину Копперфильд, это было сделано для того, чтобы отомстить за событие, которое произошло с вами тогда в школе.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Ньюсон пристально смотрел на Хелен. Может быть, она говорит неправду? Неужели она действительно не знает, как умерла Кристина?

— Мы подумали, что, возможно, вы знаете это, — сказала Наташа.

Хелен повернулась к Ньюсону.

— А почему она задает вопросы, Эд? — Ее голос звучал едко и саркастично. — Я думала, что это ты — большой и важный полицейский. Кто здесь главный, ты или она?

— Я, Хелен, — тихо сказал Ньюсон, — но сержант Уилки — моя коллега. Она — это все равно что я сам.

— Что? То есть она тоже может меня бросить, трахнуть и снова бросить?

Повисла неловкая пауза, затем Наташа возобновила ход допроса:

— Мисс Смарт, вы можете мне сказать, где вы были и что делали сегодня между двенадцатью и четырьмя часами дня?

Было очевидно, что Ньюсона этот вопрос очень смутил.

— В чем дело, Эд? Смущен? Разве ты ей не сказал? Посмотри-ка, он покраснел. Кажется, вы ему нравитесь, сержант.

— Пожалуйста, отвечай на вопросы, Хелен, — попросил Ньюсон. — Что ты делала сегодня днем?

Но Хелен не была настроена слушаться кого бы то ни было. Ньюсон решил, что она мается похмельем.

— Каково тебе с ним работать? — спросила Хелен, поворачиваясь к Наташе. — Мой старый друг Эд Ньюсон. Он никогда при тебе не превышал полномочий? Не размахивал жетоном, где не следовало бы? А знаешь, что именно так он протащил туда Кристину. Протащил ее за сцену, потому что он коп, воспользовался гостеприимством и напоил ее бесплатно, используя свой жетон. Вы что, вообще там у себя совесть потеряли?

Ньюсон ничего не ответил. Хелен сказала чистую правду.

Выражение Наташиного лица не изменилось.

— Мне придется настоять на том, чтобы вы отвечали на наши вопросы, мисс Смарт. Я не хочу арестовывать вас за сопротивление властям.

— Она была со мной. Весь день.

Из спальни Хелен вышел худой мужчина с длинными грязными волосами. Из одежды на нем были только расстегнутые джинсы. Он был крепкий, но очень потрепанный. Ньюсон заметил у него на руках среди татуировок следы от уколов. Довольно старые следы. По крайней мере, Ньюсон очень на это надеялся.

Мужчина по-хозяйски прошел через комнату на кухню поставить чайник.

— Только не говори, мать твою, что у тебя нет молока, детка, — сказал он.

— Это Кевин, — сказала Хелен.

— Келвин, дорогая, Кел-вин, там в серединке есть буковка «л». Хорошо?

— Хорошо, конечно, — ответила Хелен. — Это Келвин.

— Итак, Келвин, — спросила Наташа. — Вы сказали, что были с Хелен весь день.

— Да. В постели. Мы встали, только когда вы приперлись.

— Где Карл, Хелен? — спросил Ньюсон.

— А тебе какое дело?

— Я волнуюсь, все ли с ним хорошо.

— Ой, Эд, сделай милость, отъебись, а? Как будто тебе не насрать.

— Я просто спросил, где он.

— У нас с Карлом все было в порядке, пока ты не вперся в мою жизнь просто для того, чтобы пару раз перепихнуться, а потом снова съебаться. И сейчас у нас тоже все хорошо, усек?

Ньюсон заметил, что Наташино лицо по-прежнему не дрогнуло. Она производила впечатление человека, абсолютно не заинтересованного в замечаниях Хелен касательно личной жизни Ньюсона. Она была хорошим полицейским и хорошим другом. Ньюсон надеялся, что тоже выглядит спокойным. Но внутри он был до смерти перепуган.

— Я хочу знать, где Карл, — сказал он.

— Он у бабушки. Ну, еще что тебе сказать?

— Да, — сказал Келвин. — Что вам еще нужно? Сегодня воскресенье, и мы были в койке.

— Заткнись, Келвин, — сказала Наташа, прежде чем снова повернуться к Хелен. — Когда вы разместили на сайте поиска однокашников сообщение о том, как с вами обошлась Кристина Копперфильд? — спросила она.