До рассвета

Судя по содержимому, это было одно их последних его писем Яну. В нём Джеймс просил друга поделиться с ним любыми проблемами; ответить хотя бы пару слов; сообщал, что хотел приехать. Отец писал с такой сердечностью, заботой и уважением, что письмо растрогало бы любого. Кроме Дэвида, который не только прочитал и не ответил; но и пренебрежительно ужасно с ним обошёлся. Видимо, он не наводил порядок за столом и не пускал сюда прислугу – иначе от письма бы уже безжалостно избавился.

Горько вздохнув, Рейчел с сожалением смяла бумагу обратно: не стоило Дэвиду знать, что кто-то здесь был. Но не успела она вернуть письмо на место, как услышала за спиной отстранённо-вежливый голос хозяина комнаты:

– Вашей наглости нет предела. – Смысл слов контрастировал с тоном, что, видимо, должно было пристыдить Рейчел ещё сильнее.

Своей цели Дэвид достиг. Резко развернувшись, Рейчел оказалась застигнута врасплох и его появлением, и взором, и сказанным. Первым желанием стало стремление оправдаться:

– Простите, я лишь хотела…

Она осеклась, не зная, что сказать и ожидая, что Дэвид её перебьёт; как часто бывает в подобных случаях. Чтобы прочитать нотацию, укорить, ведь всё и так было ясно.

Но он молчал, выжидающе глядя на неё. Пауза затянулась, и Дэвид с лёгким нетерпением и нажимом уточнил:

– Что?

Он явно дал понять, что ждал от неё полных объяснений. Это слегка обескураживало, но, вспомнив первичную цель своего визита, Рейчел смиренно ответила:

– Я хотела поговорить с вами. Я не застала вас, увлеклась… – Неприятно было оправдываться, но в глубине души она понимала, что повела себя недопустимо. Да и хотела ведь попытаться наладить контакт. – Мне не следовало бы, приношу свои извинения. Но раз уж я это обнаружила: скажите, почему вы не отвечали на письма? Вы ведь их читали?

Начав неплохо, Рейчел не выдержала в конце своей речи. Желание получить объяснение взяло своё. Хотя вопрос был задан максимально мягко, обозначая лишь любопытство без намёка на негодование.

– Вы умеете определять по бумаге, когда её касались? – с едва заметной, но различимой насмешкой поинтересовался Дэвид. – Вы собирались говорить со мной не об этом, когда шли сюда. Если, конечно, целью вашего визита действительно был разговор.

Разом перечеркнул любую возможность развития темы писем. Рейчел чётко это поняла. Почему она вообще решила, что он их читал сразу? И самое странное, что даже после намёка на обратное, девушка оставалась при своём убеждении.

– Вы правы, – согласилась немного натянуто Рейчел, с трудом отступая от своих сомнений. Небольшая пауза, и девушка продолжила: – Я хотела сказать вам, я сожалею, что стала для вас обузой. Я понимаю, что наше знакомство не задалось и не ищу вашей дружбы, но мне не хотелось бы враждовать с вами.

Слова дались ей непросто. Почти предложение мира с признанием своей вины. Это настолько противоречило её эмоциям, что звучало скорее отчуждённо. Без фальши, но и без души. Пустая формальная вежливость.

– Не припомню, чтобы мы враждовали, – ответил Дэвид, испытывая её внимательным взглядом.

– Верно, но наше сосуществование не назовёшь мирным, – осмелев, прямо сказала Рейчел.

То, что он всегда говорил напрямую, пусть и зачастую резко; вселяло в неё некую уверенность, позволяющую отвечать тем же. Их взгляды сцепились, как при первой встрече. Только теперь это не было столкновением… Скорее, изучением. Прицельным, неоднозначным, но обоюдным. Рейчел чувствовала себя и жертвой, и хозяйкой положения одновременно. Странная смесь.

– Чего ты на самом деле от меня хочешь? – вдруг спросил Дэвид, шагнув ей навстречу.

Всё изменилось. И вкрадчивый тон, и настойчивый взгляд, и вольное обращение к ней… Рейчел напряглась, не зная, как на это реагировать. Намеренная провокация?

Стоило ответить как можно скорее, пока девушка не потерялась бы в мыслях.

– Я хочу жить так, как считаю нужным, без вашего вмешательства. Я хочу подружиться с мистером Роем, но он избегает меня из-за вас, – машинально выдала всю правду Рейчел.

Замолчав и осознав сказанное, девушка не жалела о такой опрометчивости. В конце концов, долго скрывать свои намерения она и не смогла бы.

Взгляд Дэвида стал жёстким. Но тон звучал спокойно и равнодушно:

– Делайте, что хотите. Я скоро отсюда уеду. Это ваша жизнь и ваша репутация.

Рейчел не покидало ощущение, что эти слова были натянуты. Что Дэвид с трудом удержался сказать что-то другое. Что собирался добавить что-то ещё, но не стал.

– Я бы с удовольствием так и сделала, если бы вы уже не отдалили от меня моего единственного друга, – размеренно возразила Рейчел, пристально глядя на него.

Но Дэвид на этот раз не встретил её взор. Ощущение, что решил что-то для себя, и дальнейший разговор перестал быть ему интересен.

– Я не собираюсь ни мешать вам, ни способствовать. У вас есть отец, вот пусть он и возьмётся за ваше воспитание.