До самого неба

Дэви Дэви До самого неба

Между маисовым зерном и солнцем начинается кромешная реальность сна.

(Мигель Анхель Астуриас, «Портик»)

1. Беда

Дождей не было много месяцев. Скудного урожая едва хватило, чтобы кое-как дотянуть до нового посева. Но измученное засухой чрево земли не принимало зерна кормильца-маиса. Голод пришел в Чак’Балам…

Запасы зерна закончились. Река Кехчунха, прежде полноводная, обмелела настолько, что вода перестала поступать в город по узким каменным желобам. Зачахли роскошные сады Чак’Балама. Страх пробрался и в хижины землепашцев, и в богатые дома правителей. Даже малые дети, забыв про игры и шалости, вглядывались в беспечно-синее небо. Хоть бы облачко надежды…

За что боги прогневались на Чак’Балам? Почему Ицамна — бог над богами, чей храм вознесся на высокой пирамиде в самом сердце Чак’Балама — не прикажет подателю дождя Чааку напитать землю? Все знают: боги щедры к щедрым. День и ночь жрецы всех храмов Чак’Балама заклинали и приносили дары на жертвенных камнях. Но боги молчали, и дождя всё не было.

И когда отчаяние уже стало выплескиваться криками недовольства на площади перед храмами, было объявлено: к богам отправят посланника. Да не кого-нибудь, а самого Уман Ик’Чиля. Лучшего военачальника Чак’Балама. Весть эта быстро разнеслась по всем городам и поселениям, подвластным Чак’Баламу. Люди радовались: Уман Ик’Чиль силён и отважен, молод и красив. Это он одержал славную победу над давним могущественным врагом Чак’Балама — Кан’Кином, городом Желтого Солнца. Он захватил Кан’Кин и присоединил его богатые земли к владениям Чак’Балама. Боги хорошо пировали на той войне, Уман Ик’Чиль всегда приносил им достойные дары… Разве теперь управители мира не послушают своего любимца?

2. Избранник

«Всё в мире устроено правильно.

Прежде, когда не было ничего, даже всесильного времени, Ицамна Творец создал богов».

Уман Ик’Чиль сидел в одной из комнат храма Ицамны и читал хуун — священную книгу, написанную много двадцатилетий назад. Завтра, когда Чак’Балам встретит утреннюю зарю, Уман Ик’чиль отправится к богам — узнать их волю и просить смилостивиться над народом Красного Ягуара. Завтра…

Тот, кого избирали посланником к богам, удостаивался всевозможных почестей: роскошный пир, богатая одежда и украшения. Лучшие музыканты и танцоры должны были услаждать слух и взор избранника, а самые прекрасные женщины — угождать ласками. Но Уман Ик’Чиль выбрал уединение и раздумья. Ещё не истек срок очищения, предписанный ему священным обычаем как накону — военачальнику. В течение этого срока Уман Ик’Чиль не должен был есть мясо, пить опьяняющие напитки и знать женщин. Чтобы очистить разум и тело. Потому Уман Ик’Чиль решительно заявил жрецам, что не станет нарушать запреты. Те посмотрели на молодого военачальника с глубоким почтением. И только ахав кан — Верховный жрец — остро сверкнул глазами. Он понял, что Уман Ик’Чиль, отказываясь от положенных посланникам привилегий, хочет показать, что остается наконом. Воином. А воины выше жрецов…

Но была ещё одна важная причина, по которой Уман Ик’Чиль твердо решил держать разум ясным, а тело — готовым к испытаниям. И посвятить оставшееся время размышлениям…

«Всё в мире устроено правильно.

Боги создали сущий мир из своей плоти. А кровь их стала водой и напитала землю. Из сердец же возникло Солнце — Центр Мира, основа жизни».

Уман Ик’Чиль родился в день К’ан, когда появляются на свет мудрые. Он был вторым сыном прославленного военачальника, в жилах которого текла та же кровь, что у Верховного правителя Чак’Балама.

Отец пожелал узнать, что ожидает новорожденного, и обратился в храм Теель-Кусама — бога, прозревающего судьбу. И жрецы Теель-Кусама ответили, что видят на пути мальчика Циновку Ягуара — символ верховной власти… До поры отец держал это предсказание в тайне.

Уман Ик’Чиль и его старший брат — Текум Таш — воспитывались одинаково: постигали воинское искусство и жреческие премудрости. Но если Текум Таш больше преуспел в письме, вычислениях, врачевании, а также других храмовых науках и стал, в конце концов, жрецом, то Уман Ик’Чиль видел себя только воином. А когда он впервые отдал свою кровь богам — во время священного обряда в храме Ицамны — то змей видений вознёс его высоко… выше всех в Чак’Баламе. И юный Уман Ик’Чиль, исполненный восторга и гордости, смотрел на земли Чак’Балама, он видел храмы и дворцы, и возделанные поля, и дороги, и поселения, и зеленый ковер сельвы… Он видел всё — с того места, где восседает халач виник — Верховный правитель. В тот день Творец указал ему путь.

Уман Ик’Чиль рассказал отцу. Тот же совсем не удивился, а поведал о давнем прорицании, о Циновке Ягуара. И в конце сказал так: