До самого пепла

…Хэйт так и тянет сказать: под клювом. Улыбку никак не сдержать, хотя момент не особенно подходящий…

Хрустальное перо сверкает. Переносит на пергамент драконью мощь.

Резко бьет лапа, сжимает в когтях свою жертву. Монк отвечает полупрозрачным щитом и столбом света. Рык Дракона, рык Барби. Рэя швыряют в сторону, каким-то чудом он жив после хвата, сжатия, полета и удара о стену.

Автор чуда скромно накинул на «летуна» регенерацию. И выдал слабенький, но массовый исцеляющий ветер. Камнепад прошелся по многим, и общее лечение весьма кстати.

Голем завершил замах. Он силен, но неповоротлив, потому «козырь» из него средненький. Конечность шедевра инженерии бьет в чешуйчатую грудь. Удар даже со стороны выглядит страшным. Крылатый ящер пятится, а после — взмахивает обоими крыльями. Барби, Маську, Локи сносит порывом ветра. Собирает в компактную кучку, начинает подтягивать ближе к Дракону с каждым новым взмахом.

Новый рык. Страшнее, громче прежних. Результативнее: Ненависть замирает на местах, где кого рык застал. Рык и ошеломление, полученное впоследствии. «Плевок» перед собой. По всем троим, что так неудачно попали под драконью «притяжку».

Очищающее пламя!

Перо — в инвентарь, пергамент — на пол свободным падением. Почему на пол, не в инвентарь? Пальцы спешат к пиктограммам, помеха — незавершенный рисунок — отбрасывается, чтоб не потерять и доли секунды.

Регенерация и длань обожженной гномке, лечение авантюристу. Орчанка «жирненькая» по броне и здоровью, не запечется так быстро в собственном соку, дотянет до нормального монашеского исцеления.

Ошеломление, хоть и недолгое, четыре секунды всего, но его не снять дланью очищения.

Свет над Локи — это Монк очухался. Когти мрака, тлен и призыв изначальной тьмы. Урон лишним не будет.

…И можно вернуться к рисунку…

Глыба, летящая от голема к Дракону. Неизящный взлет чешуйчатого тела. Круг вдоль стен. Этот зал хоть и больше предыдущих обиталищ мини-боссов часового механизма, но и не со стадион размером. Круг получается маленький.

Хэйт невольно сравнила этот круг с полетом своих пернатых внутри клетки, пока они не выпущены летать по комнате. Клетка не круглая, прямоугольная, но сравнение довольно точно.

Туша шумно приземляется. Голем подпрыгивает, вбивает кулаки и стопы в пол. Дракон Двенадцатого Часа заваливается на одно крыло.

К крылу второму тут же мчат Рюк с Рэем. А Локи снова что-то швыряет в разверзнутую пасть. Попадает: из пасти валит сизый дым, а шкала здоровья летучего монстра тает на глазах.

Звучат бардовские бравурные аккорды.

Дракон выравнивает тело, скидывает с себя надоедливых «мошек» с клинками. Запрокидывает голову.

Ровно в точку под челюстью влетает брошенное орчанкой копье.

— Длинношеее, выкуси! — ликует страж. — А то ишь, воробей, расчирикался.

…Перо в руке Хэйт ускоряется, наносит один за другим штрихи на пергамент. Каждую чешуйку не выписать, бой скоро перейдет в самую сложную стадию, и нужно успеть воплотить эту окрыленную свирепость. Олицетворение фэнтези — огнедышащее разъяренное чудище.

Не успеть: голем сводит свои длинные ручищи на шее крылатого ящера.

Клубы дыма и гневные вопли вырываются из драконьей пасти. Разбежавшись, Маська запрыгивает на руку голема, по ней, как по мостику, добегает до шеи. За нею вприпрыжку мчит снежный барс.

Два прыжка: изящный и не особенно. Хэтти грациозно приземляется на голову чудовища. Гномка чуть промахивается, почти летит мимо, и… ухитряется вогнать топор между острых зубов Дракона.

Тот — замирает, он готовится к раздвоению.

«А гномок тоже раздвоит?» — мелькает шальная мысль у художницы.

Когти снежного барса вонзаются в глаза монстра.

Рев, грохот, мешанина из рвущегося на свободу Дракона, незыблемого, что та скала, голема, «бесполезного меха» Хэтти, и гномьего тельца. Маську мотает из стороны в сторону, но руки продолжают стискивать древко топора.

— Жара, моя девочка! — умудряется перекричать рев мини-босса гнома.

…Снова летит на пол пергамент. Перо сменяется посохом…

Замысел гномки ясен: сбить вызов двойника. Сбить уроном, обилием атак. Так, чтобы фаза раздвоения была упущена.

Могло сработать. «Козырь» в виде голема не выпускал из тисков врага, и вся группа выдавала все, на что способна.

Присоединилась к раздаче тумаков и Хэйт. Чешуепортацией отправился к чешуйчатому покрупнее Геро. Сама адептка обратилась к стихии тьмы.

Дракон снова рыкнул. Заработал лапами и крыльями, срывая и сбивая с себя «кусачих насекомых». Плевок, удар крылом, плевок — и левая кисть «големища» виснет, выходит из строя.

Тварь дергает шеей, высвобождаясь из захвата. Хлопает крыльями, поднимается в воздух. Ревет — торжествующе, неистово.

И раздваивается.

Самое обидное, что Маськин замысел удался: на половине бара здоровья «зависания» с раздвоением не произошло. Оно случилось на снятых трех четвертях хп, зато без подготовки. Мгновенно. В полете.

Первым погиб Геро. Детеныша гидры размозжило камнями: Дракон и его дубль вызвали камнепад, будучи под потолком.