До самой дрожи

Будь я смелее, наверное, озвучила бы папе свои мысли. Наверное, научилась бы разговаривать с ним по душам, смогла бы раскрыть ему свои чувства. Каждое в отдельности. А их так много, что нам не хватило бы одного вечера и бутылки виски. Но я, к моему глубочайшему сожалению, стану продолжать держать оборону где-то внутри себя. Я не настолько сильна, как это может показаться со стороны.

– Доченька?

Я оглядываюсь, а потом выпрямляюсь. У мамы блестят глаза, и я ненавижу себя за то, что именно моя реакция стала тому причиной. Она обнимает меня так, словно виновата передо мной, а я опускаю руки на её голову, точно стараюсь утешить.

– Извини меня, пожалуйста. Я испортила твой день рождения.

– Ничего ты не испортила, мам. Ты приехала сегодня, а я тебя очень ждала. Самый лучший подарок.

– У Буси хороший дом, Катюш. Не переживай за нее.

– А Тея? С ней все хорошо?

– И с ней тоже все хорошо. Люди за городом живут, купили для нее большой домик. Я сделала все, что только было в моих силах.

– Я знаю это. Спасибо, мам. Я люблю тебя.

– А я очень-очень люблю тебя, доченька.

* * *

– О, боги! Ты просто шикарна, крошка! – Ира бежит навстречу ко мне и обнимает так, словно мы не виделись с ней несколько лет. – Волосы подстригла, загорелая, в юбочке короткой! Да ты просто богиня!

– Скажешь тоже, – усмехаюсь я и киваю на машину, – садись, давай! Как доехала вчера?

В салоне тихо играет Matrang. Ира, как обычно, сначала пристегивает ремень безопасности и только после этого начинает говорить. Порой мне кажется, что она со школы ни капельки не изменилась. Её всегда поражает удивительная способность Джареда Лето не стареть и оставаться одинаковым, но так-то по сути, она сама не далеко от него ушла. Все такого же хрупкого телосложения, хотя всякий раз, когда мы видимся, она утверждает, что набрала лишние кило. Не припомню, что когда-нибудь видела её темные волосы в хвостике или пучке – они всегда распущенны и блестят чистотой. Она одна из тех девушек, что даже лохматая и без макияжа может очаровать своей девичьей естественностью, хотя сама это отказывается признавать.

– Вчера ливень такой был, ужас! Мы пока с мамой добежали до машины, насквозь промокли. Еще и чемоданы за собой тащили, потому что папа с зонтиком долго разбирался и помочь нам не спешил.

– Да уж. Я всю ночь переживала, что папин вылет отменят и он никуда не улетит.

– Он в Крыму уже?

– Угу, – протягиваю я и выезжаю на дорогу. Сегодня ранним утром я отвезла его в аэропорт и с облегчением выдохнула. – Я заказала роллы и купила наше любимое шампанское!

– О-о-о! Это то, которое я приносила несколько вечеров подряд, когда вы с Димой разводились?

– Оно самое, детка, – подмигиваю я, мельком припомнив те долгие вечера со слезами, шампанским и разговорами о моей провалившейся в бездонную яму семейной жизни. – Ну, а ты то как отдохнула? К бабушке ведь ездили с мамой, да?

Ира рассказывает о своем двухнедельном отпуске в Альметьевске, пока мы движемся в вечернем потоке автомобилей. На самом деле, я очень скучала по этим нашим разговорам, что строились по принципу «сначала обсуждение последних новостей, а потом вернемся к прошлому и посмакуем детали еще раз». И к тому моменту, когда мы поднялись в квартиру, первая часть была уже благополучно выполнена.

– Располагайся, а я сейчас, – говорю подруге, а сама на пару минут скрываюсь в ванной комнате. Вернувшись в гостиную, я обнаруживаю Иру у телевизора. Она смеется, наблюдая за неуклюжими попытками героев моего любимого сериала «Друзья» унести огромный диван вверх по лестнице. – Клевая серия!

– Да они все клевые.

– Ты садись, я сейчас бутылку открою. Ужин должны подвести с минуту на минуту.

– А я так проголодалась! Знаешь, я последнее время так много ем, может я беременна?

Ну вот, началось.

– Постоянно жрать хочу, особенно по ночам. У меня уже бока свисают, скоро джинсы треснут!

С пробкой от бутылки я разделываюсь достаточно быстро – опыт как-никак. Вообще, на любом девчачьем сборище, где бы я не была, функцию откупоривания и разливания постоянно перекладывают на меня. Как будто у меня на лице написано, что я не смогу отказать в такой обычной просьбе и стану безоговорочно обслуживать каждую девчонку, как вежливый паренек. И самое обидное, что когда в моем бокале заканчивается игристое, никто не додумывается хотя бы разок поухаживать за мной, тихонько наполнив фужер. Не знаю, может эта моя дурацкая самостоятельность идет впереди меня и дает всем понять, что я все могу и хочу делать сама?

Нам привозят ужин. Пока я вскрываю упаковку апельсинового сока, Ира расставляет пластиковые контейнеры с едой на столе.

– Я тут на днях Гришу нашего видела, – говорит она, осторожно вскрывая баночки с соевым соусом. – Весь в татуировках!

– Ляпочкин? – уточняю я, имея в виду нашего одноклассника, над которым всю школьную жизнь смеялись все, кому не лень. А точнее – над его походкой «пружинки».

– Он самый. Ты заходила на его страницу в «ВК»? Видела фотки?

– Я её восстановила всего несколько дней назад.

– А, ну да…