До самой дрожи

Уверенность в том, что он пошлет меня на все четыре стороны крепчала во мне с каждой минутой. Я решила отложить звонок до обеда, отвлекала себя всякими делами – стиркой, глажкой, мытьем посуды, но мысли о папе все равно беспрерывно вертелись в голове. Чувство вины перед ним усиливалось в стократ, стоило мне только взять в руки телефон и взглянуть на его фото.

– Мам, привет, – позвонила я ей, когда стало совсем невмоготу. – Ты папу поздравляла?

– Да, утром еще.

– И как? То есть… Вы же не общались и все такое…

– Да нормально. Пожелала ему всего, он сказал «спасибо» и все. А ты уже звонила?

– Нет… Я что-то не могу решиться.

– Почему?

– Вот просто не могу, – ответила я, смахнув слезу с лица. – Вдруг он пошлет меня? Или трубку не возьмет? Или… – вообще скажет, что у него больше нет дочери, поскольку она не поддержала его в тот момент, когда ему это требовалось. – Божечки!

– Ты что, плачешь? Господи, ты чего?

– Да ничего, мам. Ладно… Потом позвоню.

Я закончила разговор и опустилась на крышку унитаза. Стиральная машинка передо мной споласкивала белье, поэтому из-за глухого звука мое шмыганье носом не было слышно. Я просидела так минут десять, пока более менее не пришла в себя, а когда вышла из ванной комнаты, застала Диму в спальне. Он куда-то собирался.

– А ты куда?

– А магазин, вообще-то. Ты же сама вчера говорила, что нам надо в магазин. Со мной едешь или я сам?

– С тобой, но… Почему так резко собрался?

Дима выпрямился и с заметным раздражением взглянул на меня:

– Ты сегодня весь день на меня никакого внимания не обращаешь! Что с тобой? Все еще не позвонила ему?

Я захлопала глазами:

– Нет.

– Почему?

– Не знаю… Потому что вот не могу…

– Мне что ли надо звонить ему, да? Раз ты не можешь!

– Ты чего орешь на меня? – взорвалась я, смерив его взглядом.

– Да потому что заколебала уже ходить с этой миной!

– Ох, ты боже мой! Извините! Если бы ты вовремя засунул свою гордость в задницу, то сейчас у меня бы не было такой мины!

– То есть, это я виноват, что ты, бедная, не можешь папочке своему позвонить?

– Да, Дима! В этом виноват исключительно ты! Я не могу выбирать между вами двумя, но после той вашей ссоры эта хрень над моей головой постоянно висит, понимаешь?

– Конечно, понимаю! Мне ведь никогда не стать для тебя авторитетом, вроде папы, да? Он ведь для тебя пуп Земли! Ты ради него в лепешку готова разбиться, а ради меня на что готова пойти? Я тебе отвечу, Кать: ни на что. У нас всегда будет папа, папа! Папа хочет то, папа хочет это. Дима, съезди покататься с ним на снегоходе, а то ведь он обидится. Дима, выпей с ним за ужином, а то он посчитает это за неуважение. Дима, сделай это, Дима сделай то! Да осточертело мне все это! Думаешь, это в кайф – делать то, чего абсолютно не хочешь?! Я ведь это ради тебя все делаю, а тебе постоянно мало!

– Мне ли не знать, – хмыкаю я, – каково это, делать то, чего не хочешь, ради людей, которые тебе дороги.

– Всему приходит конец, Кать. И моему терпению, в этом случае, тоже! Ты в магазин едешь со мной?

– Нет! – громко ответила я и направилась в кухню.

– Тебе же надо было в магазин! Что такое? Настроение испортилось? Я тебе его испоганил?!

– Я ненавижу выходить с тобой куда-то, когда ты вот такой! Меня нервирует твое настроение, раздражает и просто бесит.

Дима зашел в кухню и уставился на меня, как на врага номер один.

– Я последний раз спрашиваю, ты едешь со мной в магазин?

– Нет, Дима! Я не еду с тобой в магазин. Езжай, бери все, что тебе нужно, а потом съезжу я и куплю все то, что нужно мне.

Едва заметно кивнув, Дима вышел из кухни, а спустя пару минут входная дверь громко захлопнулась. Папу в тот день я так и не поздравила, потому что переживания о нем растоптало острое раздражение на собственного мужа. Я не хотела, чтобы он возвращался домой, не хотела больше видеть его и, собственно, мои не высказанные вслух желания очень быстро исполнились.

* * *

Я проснулась в половине первого ночи от громкого телефонного звонка. Почесав глаза, я уставилась на светящийся в темноте экран и невольно ощутила тревогу.

Звонила Даша, невеста Паши, одноклассника Димы.

– Алло?

– Катюш, привет…

– Э-э-э… Привет.

– Ты в порядке?

Я часто заморгала и села на край кровати.

– Да, а в чем дело?

– Что случилось между вами с Димой?

Почесав затылок, я включила светильник над своей прикроватной тумбочкой и уставилась на спящего Лунтика в углу.

– Поругались… Постой, откуда ты знаешь? Что вообще происходит?!

– Паша сейчас на вахте, Дима позвонил ему около часа назад, пьяный… Сказал, что ушел от тебя… Паша спросил, где он находится, а тот только начал чепуху какую-то нести, что его все достало и он должен знать, за кого будет Паша.

– Что значит, за кого будет Паша?

– Я не знаю. Он пьян, сказал, что домой больше не вернется. Паша сказал ему ехать к нам домой, что я постелю ему, пусть проспится, но он отказался. И где он сейчас, что с ним – нам неизвестно. Паша лишь спросил, что случилось, а тот сказал, ты мне не друг, раз тебе нужны объяснения. Бросил трубку и не отвечает на звонки. Что между вами случилось?