До самой смерти

Шаги на лестнице, голоса за дверью. Бригада «Скорой помощи». Прошу подождать, объясняю Салли, что нужно впустить врачей – они помогут. Салли не слушает, мотает головой.

– Минутку! – кричу я через дверь.

Салли мерно покачивается, а затем тянется к ванной и достает свернутое в тугой валик бледно-голубое полотенце с подтеками крови.

– Бет, там мой ребенок… Я боюсь открыть.

Она умоляюще смотрит и протягивает полотенце. Нет, только не это! Даже думать не хочу! У нее рассудок помутился от горя.

– Ерунда! Ничего там нет! Срок слишком мал. Нет никакого ребенка! Точно!

Лицо Салли искажено мукой, глаза широко раскрыты.

– Надо взять его с собой… Вдруг еще можно?.. Возьмем его, Бет! Вдруг?..

У Салли дрожат руки. Я понимаю, что бесполезно взывать к здравому смыслу. Слишком большая потеря крови. Она снова начинает раскачиваться. Аккуратно убираю волосы с ее лица, поднимаю сверток и обещаю, что ни за что его не брошу. Я о нем обязательно позабочусь, а она должна – ради меня – впустить врачей. Салли кивает. Не знаю, что пугает больше – сверток в руках или обращенные на меня доверчивые глаза. Открываю дверь, врачи кидаются к Салли – они, в отличие от меня, знают, что делать.

Салли больше не сопротивляется, Ричард говорит, что тоже поедет в больницу, она даже его не прогоняет. Я говорю, что догоню на машине, держу окровавленное полотенце и киваю – пусть Салли не сомневается, я сдержу обещание.

Нахожу на полке пустую сумку для туалетных принадлежностей, превозмогая тошноту, кладу туда сверток и с этим в багажнике еду следом за «Скорой». Мне не по себе, хоть я и уверена, что Салли ошибается.

Дальше бесконечные осмотры и анализы. «Без осложнений», – успокаивают врачи. Салли плачет не прекращая. Я сижу рядом, глажу ее по голове, однако меня вскоре выгоняют в приемную, велят оставить Салли наедине с Ричардом. В приемной противно, холодно, пахнет хлоркой и, несмотря на запрет на курение, сигаретами. В углу автомат с напитками – спереди прилеплена коричневым скотчем надпись «НЕ РАБОТАЕТ», снизу вмятина. Так и тянет воспользоваться случаем и добавить еще одну. Нельзя. Приходится ходить из угла в угол. Наедине с мыслями. А мысли совсем не радостные.

Я уже начала откладывать вещи для ребеночка, у меня целая коробка в гостевой. Не надо было искушать судьбу…

Все-таки пинаю автомат.

К Салли меня пускают два часа спустя. Ричард, оказывается, давно ушел, Салли его прогнала. Это случается не в первый раз, но, видимо, в последний. Наконец мне разрешают забрать Салли домой, мы едем медленно, я не знаю, как утешить, лишь держу за руку, когда не переключаю передачи.

Неудивительно, что она порвала с Ричардом. О его последнем романе она узнала вскоре после того, как тест на беременность оказался положительным. Теперь уже незачем пытаться его простить, наладить отношения.

Хорошо помню, как Салли впервые обнаружила измену. Она сидела на бежевом ковре в спальне и методично резала одежду Ричарда – пиджак от «Армани», куртка от «Хуго Босс». Клацали ножницы.

Салли гостит у меня около двух недель. Я дарю ей магнолию. Банально, конечно. К тому же кривой росток в черном пластмассовом горшке выглядит довольно жалко, однако мне больше ничего не приходит в голову.

В нашей школе под окном росла прекрасная магнолия. Салли ее любила, часто читала, прислонившись к стволу, и на ее лице плясали темными пятнами тени листьев.

Я рою глубокую яму, на лице Салли снова тень – на этот раз более темная.

Мы обе знаем – в сумке ничего нет. Это-то и ужасно. Ничего нет…

Тем не менее мы хороним ее – зарываем под молодой магнолией в моем саду, потому что уже понятно – свой садик Салли придется продать. Произносим молитву. Вот и все…

Магнолия сейчас в цвету – высокая, красивая; ее расцвет краток, но прекрасен, как и родительское счастье Салли. Каждую весну, глядя, как ветер срывает лепестки, я думаю о хрупкости человеческих надежд.

Я рада, что была рядом с Салли в самый тяжелый момент ее жизни.

Однако у меня есть еще одна подруга, вернее призрак, с которой мне пришлось пройти еще более тяжкое испытание. И с ним, к сожалению, я не справилась.

Глава 2

Бет, настоящее

Восьмой по счету весной после описанных событий нам с Салли присылают по письму. Одинаковые письма в одинаковых кремовых конвертах для двух разных адресатов. Салли спокойно открывает свой конверт в тихой квартире с белыми коврами и белыми диванами.

Я письмо теряю.

Почтальон сует мне его вместе с газетами и счетами через окно машины. Мы на старте – отправляемся навстречу беспокойному семейному отдыху по случаю школьных каникул. Велосипеды, коробки и двое постоянно дерущихся мальчишек наконец погружены. «Не прошло и двух часов!» – думаю я и поглядываю на Адама – он так же измотан, как и я?

Раньше, до появления детей, Адам обожал устраивать сюрпризы. «Запасись одеждой потеплее», – бывало предупреждал он с улыбкой. Или – «там будет снег». И до самого аэропорта держал в секрете, куда мы едем.