До самой смерти (ЛП)

Я не могла не думать об Анжеле и ее семье. Этого не должно было случиться с ней. Да и вообще ни с кем. Но, тем не менее, это произошло не только с ней, я была уверена, что та же участь постигла несчастную женщину из Фредерика.

Не стоило мне верить в совпадения.

Кошмар из прошлого вернулся, и мне пришлось поверить в то, что происходит. Кто-то уже убил одну женщину, а вероятнее даже двух, и я точно знала, что если он повторяет за Женихом, то очередная жертва у него в руках.

Желудок свело судорогой, я закрыла глаза. Это может быть кто угодно. Даже необязательно тот, кто жил здесь десять лет назад. Все детали преступлений можно найти в интернете, там была масса сайтов про маньяков, о них говорили как о знаменитостях. Их больные последователи делились друг с другом такими деталями, что любой мог повторить убийства со всей скрупулезностью. Кто угодно из любого уголка страны мог представить миру Жениха версию 2.0.

Но почему… Почему именно Жених из всего обилия серийных убийц более известных и с большим количеством жертв? И почему это началось, когда я вернулась? Хотя на самом деле, это началось накануне моего возвращения, если считать женщину из Фредерика. Неужели…

Погрузившись в свои мысли, я вздрогнула, когда сильные руки обняли меня.

— Саша. — Глубокий голос Коула раздался над самым ухом. — Долго ты здесь уже стоишь?

Я расслабилась в его объятиях.

— Не очень. Я не хотела тебя будить.

— Детка, — его подбородок лег на мое плечо, — если ты не можешь уснуть, буди меня. Я помогу тебе сделать это. Поговори со мной о том, что творится в твоей голове и тревожит тебя, и если это не поможет, я проявлю творческий подход.

Последняя часть предложения заставила меня улыбнуться.

Он поднял голову и потерся подбородком о мои волосы.

— Что у тебя на уме?

— Много всего.

— Расскажи мне.

Я вздохнула.

— Коул, уже поздно. А тебе утром на работу. Тебе нужно поспать.

— Да. Мне на работу, но моя девочка стоит около окна посреди ночи, наблюдая за снегом, и в ее голове полно пугающего дерьма, — сказал он. — И это важнее, чем мой полноценный ночной сон.

Моя девочка. Эти два слова. Они очень мне понравились. И заставили вспомнить слова агента Майерса.

— Думаешь, это странно, что мы…

— Что мы?

— Что мы в таких отношениях сейчас. Прошло десять лет, а мы настолько сблизились всего за несколько дней?

Какое-то время Коул не отвечал.

— Это необычная ситуация. Но не странная. И знаешь, что это означает?

Я прислонилась головой к его груди.

— Что?

— То, о чем я говорил раньше. Нам повезло.

Мне эта версия понравилась больше, чем слова о странности.

— Не уверена, что мы такие уж везунчики.

— Значит, будем ими. — Коул поцеловал меня в щеку. — Когда переживем все это.

Он сказал это с такой уверенностью, что я почти поверила ему. Вот только я знала, что жизни неважно, насколько ты в чем-то уверен или насколько сильно хочешь во что-то верить.

— Кто-то натолкнул тебя на этот вопрос? — спросил Коул.

Я приподняла бровь, удивляясь его способности читать мои мысли.

— Агент Майерс сказал кое-что.

Коул ругнулся себе под нос.

— Он козел и не имеет представления, о чем говорит.

— Вы не очень ладите, да?

— Не очень. — Он обнял меня покрепче, а затем положил руки на бедра. Коул развернул меня к себе лицом. — Он работал в моем управлении. Когда я только пришел, у нас было дело о банде. Там был парень, почти ребенок, шестнадцать лет, но уже по уши увяз в уличных делах, — объяснял мне Коул. — Но то, в чем его обвиняли, не было связано ни с его бандой, ни с торговлей наркотиками. Он застрелил своего отца.

— Боже, — прошептала я.

— Он застрелил его, потому что этот ублюдок избивал их с матерью, — добавил Коул, и это было слышать еще тяжелее. — Майерс не принимал в расчет, что это был акт отчаяния. Не пойми меня неправильно, я не оправдываю насилие даже в ответ на насилие, но иногда люди срываются. У Майерса все только черно-белое, но мир так не работает. После этого дела мы совместно не работали.

Я повернула голову в сторону.

— Что произошло с мальчиком?

— Попал в тюрьму. — Коул взял меня за руку. — Пожизненно.

Я нахмурила брови.

— Ты думаешь, что он этого заслуживает?

Коул пожал плечом.

— Парень вырос в плохом месте, и улица поглотила его. Его окружала среда, в которой насилие было единственным ответом на насилие. Где пуля в грудь могла стать логичным завершением жизни. Это все, что он знал. Иногда люди делают неправильные вещи и их нужно за это наказать, но иногда стоит понимать мотивы поступков.

— Это правда, — пробормотала я. — Ты видишь много того, что не подходит к определению черного или белого, да?

— Иногда. — Коул повел меня к дивану и сел, а потом притянул к себе на колени так, что я его оседлала. — Но в основном все и правда либо черное, либо белое. — Коул остановился. — Ты думаешь о словах Майерса и не спишь из-за этого?

У меня было ощущение, что если я скажу да, то добром это не кончится, да и по правде говоря, дело было не только в Майерсе.

— Думаешь, мое возвращение было ошибкой?

— Нет. — Ответил Коул без малейшего колебания.

Я улыбнулась и погладила его грудь.