До скончания времен

– Закрой глаза и вытяни руку вперед ладонью вверх. Ты должна сконцентрировать свою энергию на исчезнувшем снимке. Вспомни улыбку матери, которой она озаряла все вокруг, будь то непогода или унылое настроение, вспомни строгий голос отца, который он использовал в серьезных ситуациях, стараясь указать на правильное решение. Вспомни, в конце концов, тот день, когда ты сделала этот снимок. Ты помнишь?

– Да, бабушка, я помню! – жалобно простонала я, уже не в силах сдерживать порыв эмоций.

– Открой глаза.

В руках лежала фотография родителей.

– Но ведь я ничего не почувствовала.

– Достаточно того, что ты почувствовала здесь, – бабушка прикоснулась к своему сердцу, – светлая магия идет отсюда.

Вытерев слезы, я улыбнулась и прижала дорогой мне снимок именно к органу, который впитывает и отдает взамен всю любовь, предназначенную для родных и близких.

– Тебе нужно на работу.

– Я взяла отгул на несколько дней, чтобы побыть рядом с тобой.

– И я ценю это, но теперь, когда ты все знаешь, я буду более спокойна и точно удовлетворена, потому что мы успели поговорить до того, как случилось бы что-нибудь непоправимое. Ступай.

– Я люблю тебя, бабушка, – чмокнув женщину, я убежала наверх, чтобы переодеться, но на лестнице задержалась.

– Я тоже люблю тебя, внучка, – фразу бабушка произнесла шепотом, но, тем не менее, мне довелось ее услышать, и теперь я знаю этому объяснение.

Прибыв в компанию, я принялась разбирать свои обязанности, которые накопились за предыдущий день. Несмотря на все эти чародейские рассказы, бесспорно подействовавшие на меня, как глоток холодной воды в бесконечной пустыне для пешего туриста, я осознала, что по работе соскучилась, поэтому с особым энтузиазмом принялась за ее выполнение.

Также я прекрасно знала, что мой озлобленный босс сидит за дверью напротив. Мне хотелось зайти буквально на пару минут, чтобы предупредить о своем возвращении, но неприязнь переборола притяжение к нему.

Через несколько часов, когда я расправилась с частью бумаг и собиралась отчаливать на заслуженный обед, Джеймс вышел в приемную, и мое присутствие его изрядно поразило, судя по выражению лица.

– Мисс Сандерс, – кивнул Ричардсон, – с возвращением.

Я кивнула в ответ, натягивая приветливую улыбку.

К моему удивлению, мужчина подошел и уселся в кресло напротив. Его взгляд казался более потухшим, чем раньше, а лицо побледнело еще на парочку тонов. Костюм оставался неоспоримо презентабельным и достойным: темно-серые брюки и пиджак, черная рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, благодаря которой я смогла заметить растительность на его груди.

– Набрались сил?

Я отложила ручку и прищурилась, чтобы попробовать вновь прочесть его мысли и разгадать суть вопроса, за которым, очевидно, скрывался некий подтекст, но никаких витающих в воздухе фраз не было. Черт. Что за сволочь.

– Не то, чтобы я отдыхала, мистер Ричардсон. Моя бабушка приболела, и мне необходимо было провести с ней хоть какое-то время.

– А меня Вы не могли предупредить о том, что будете отсутствовать?

– Всего один день, – усмехнулась я и почувствовала, что переступаю черту, – один день, в который Вас, между прочим, тоже не было на месте.

– Но это не означает, что объем Ваших обязанностей сократится. Мое присутствие никак на это не влияет.

– Чего Вы добиваетесь? – уже закипая, вздохнула я.

– Я хочу, чтобы Вы, мисс Сандерс, осознавали, кто Ваш начальник и кому нужно докладывать о незапланированных отгулах, – глаза мужчины начали приобретать знакомый мне окрас.

Нервы сдавали, я вскочила с кресла и, вытянув обе руки вперед, направила их на Джеймса. Из ладоней вырвался мощный воздушный поток, который отбросил Ричардсона на несколько метров назад, обратно, в его же кабинет.

Сердце застучало в два раза быстрее, а дыхание участилось. Неужели я это сделала? Но не успела об этом и подумать, ведь Джеймс меньше, чем через секунду, благодаря своей феноменальной скорости, оказался в сантиметре от меня, тем самым подтверждая догадки об истинной сущности мужчины.

– Я знал, что ты не та, за кого себя выдаешь, – впервые я увидела его улыбку, которая, скорее, была похожа на злобный оскал.

Я почувствовала неповторимый запах Джеймса, который витал повсюду, пока он стоял передо мной и смотрел сверху вниз. Сейчас, находясь на таком ничтожном расстоянии от меня, он казался необычайно властным, но все тем же кретином, каким преподнес себя в первый день.

Глаза горели. Неважно, чьи ярче, потому что прилив сил в организме, не менее слабых, чем его, будто зарядил меня, как батарейка гирлянду в разгар новогодней ночи, поэтому я не сомневалась, что огонь в его очах был аналогичен моему.

«Невероятна, – наконец услышала я мысли Ричардсона, – черт, теперь я точно уверен, что она слышит меня».

Я рассмеялась, схватила сумку и побежала к лифту.

«И куда она?» – снова воздушная фраза.

– На обед, – вырвалось у меня, тем самым я доказала, что его беспокойство касательно моей способности слышать его размышления не беспричинное.

– Кто ты? – спросил мужчина, не контролируя свое нервозное любопытство.

– Сначала ответь на тот же вопрос о себе.