До свадьбы заживёт

Бронзовотелый Дима через закрытые веки смотрел на Эдика, а тот со свистом вдыхал сквозь зубы и двигал, двигал без остановки левой рукой, ахх, Дима, Димочка!

Это для него, Эда, эта попка, выставленная кверху так призывно! Это не Эда, это Димкина правая рука ласкает мошонку и за ней и перебирает яички, Димочка, еще! Миленький…

Рисунок отпечатался на внутренней стороне век, он ожил и вытворял с Затонским такое, что… Эдик задергал ногами с поджатыми пальцами, помогая себе достигнуть пика, и, господи, мало, мало же! Аааа…

Зажав член у основания, красный и потный парень поковылял в кухню, Дима, ну что ты делаешь, я же не… не… ящик для овощей вывалился из холодильника, на пол полетели тщательно вымытые сельдерей, свекла…

Хуй с ними, назад! Зажав в ладони морковь, Эд рухнул на разворошенную кровать. Но тут же вскочил и опрометью рванул в ванную, по пути сметая что-то с кресла в гостиной, закрыться, блять, Дима же там остался, но нет сил уже это терпеть!!!

С полки попадали какие-то флаконы, с шумом рухнул и покатился по полу дезодорант, крем, вот! Вот это подойдет. Поспешно выдавив на корнеплод что-то гипоаллергенное и скользкое, Эдик всхлипнул и встал на колени, вцепившись в бортик ванны, Дима, только осторожнее, я же не…

Терпя дискомфорт и проталкивая всё глубже, преодолевая сопротивление, пусть немного больно, но сейчас, сейчас…

Поменяв руку и расставив колени шире, парень дышал через раз, вдыхая глубже, чем выдыхая, задыхаясь, - и да! вот так! - ударившись головой о ванну и не заметив этого, не трогая торчавшее естество, только двигая импровизированным орудием, Эдик Затонский кончил.

Одурело помотав головой, он пьяными глазами обвёл ванную, медленно вытащил и отбросил морковь. В мозгах была полная пустота, в теле – звенящая легкость. Эд голой задницей сел на кафельный пол и бессмысленно уставился в стену.

Через час дома был идеальный порядок, мусор, в который старательно была закопана морковь, вынесен, а Дима был спрятан в журнал и тщательно замаскирован под матрасом. ##

***

Дима скосил глаза на друга: ну вот, опять он что-то малюет. И как не надоедает! Хотя Игорь с раннего детства был по этому делу, но потом как-то поутих и карандаш брал в руки не так уж и часто, а за последние месяцы как сказился – рисует и рисует. Эта волна возвращения к живописи накатила на Гора в больнице, как заметил Дима, и все никак не отпустит его. Димка пару раз заглядывал из любопытства, еще когда в палате лежал, но что интересного может быть в рассматривании окна, занавесок или стены с розетками. Да, нарисовано все исключительно правдоподобно, хоть вилку втыкай, а в паре эскизов Дима узнал себя, но опять же, что тут интересного-то?

Да и летом Дима понял, что частенько является моделью для позирования. Раз друг считает, что ему нужен натурщик для портретов и Димка подходит как можно лучше, по мнению Игоря, то что не сделаешь для друга. И через некоторое время Дима вообще перестал обращать внимание на то, что Игорь его рисует. Ну рисует да и рисует, какая разница?

Другое дело, что Дима, неприятно пораженный этим увлечением, начал подозревать, что в один вуз они, скорее всего, ну никак не попадут. Ведь Гору лучше бы поступать в Художественное училище или академию. Но когда он поделился своими мыслями с Игорем, тот отмахнулся: мало ли какие у него таланты, он и поет, и на гитаре играет, и акробатикой занимается, так что ему теперь в Музыкальное училище или цирковое идти?

***

От Эдика сокрылся тот факт, что его Димочка куда-то мог переехать, как и Березовский. Поэтому он с чистой совестью пошел на взятие бастиона. Но на звонок домофона никто не отвечал, а когда удалось просочиться в подъезд с какой-то малышней, то и на квартирный звонок никто не отреагировал. Скрипя зубами, он решил идти к Березовскому - была велика вероятность, что они вместе. В домофон звонить не пришлось, так как вместе с ним в подъезд заходила женщина, тем более, что номера квартиры он не помнил, был-то всего за все время от силы пару раз, только примерное расположение.

Дверь открылась после звонка мгновенно, словно его ожидали. Но открывший ее парень был Эдику совершенно незнаком: взрослый, лет на пять старше, не меньше, высокий, стройный, с хорошо прорисованной мускулатурой под то ли очень загорелой, то ли очень смуглой кожей, одетый в обрезанные джинсы. При виде Эдика его губы расплылись в белозубой улыбке, а в черных глазах засверкали веселые искорки:

- Какой приятный сюрприз! Проходи.

Парень широко распахнул дверь, пропуская Эдика внутрь квартиры.

Эд слегка замялся на пороге, но шагнул в коридор:

- Ээм… добрый день. А Игорь дома?

- Игоря нет, - парень захлопнул дверь за Эдиком и разулыбался еще пуще.

- А не подскажешь, где он или когда будет, а то я не могу ему дозвониться?

- Он так тебе нужен, сладенький?

- Эм… - Эдик хлопнул глазами, его что, сейчас назвали «сладеньким», или ему послышалось? - Да нет, я вообще-то ищу Диму, но…

Он сбился, потому что незнакомец вдруг приблизился чуть ли не вплотную и интимным хрипловатым шепотом сказал прямо в ухо, отчего Эдика обдало горячей волной: