До свадьбы заживёт

То есть было ржачно, до тех пор, пока Димка, извернувшись немыслимым образом, не притерся всем телом к ширинке Гора, а тот внезапно выматерился и выскочил в ванную.

- Какая муха тебя укусила? – растерянно спросил Дима ему в спину и опять не получил ответа.

Игорь захлопнул дверь. Заметил? Нет? Черт-черт-черт!

Да когда же кончится это наваждение, это же невозможно, неправильно, когда такая реакция… Игорь с ненавистью уставился на чертов стояк. Приплыли. Холодная вода, обмыть горящее лицо, руки. Успокоиться. Вспомнить определение тангенса.

И как сейчас выйти?

Гор сунул голову под кран, постоял, пока обжигающая вода не дала занеметь шее.

Вроде отпустило…

Глава 13

Уже вторую неделю голозадый Дима не вынимался из-под матраса. Забылся как-то. То одно, то другое... Эд, меняя постельное, случайно уронил журнал и, забыв про стирку, присел у кровати, рассматривая рисунок.

И впервые задумался: а вот у них с Игорем - как? Целуются или так, по-детсадовски за ручки держатся? Или у них вообще ничего? Ну да - ничего! А такие рисуночки с каких тогда появляются? Хотя... Гор ведь художник, а у них всякие тараканы в голове.

Кстати о тараканах.

Не особо-то хотелось на эту выставку переться, пусть Дим не думает! Просто жаль, что билет халявный пропадал! Так и надо будет ему сказать, когда увидятся. Увидятся-увидятся! Дим еще приволочется извиняться за тот поцелуй за аквариумом со свистящими тараканами с Мадагаскара! Только расслабишься - тут же своими губенками в шею ткнуться норовит, извращенец.

А эти, небось, с тайным превосходством усмехнулся опытный Эдик, и ни разу. Ха!

Рисунок был обратно вложен в журнал и запихан в стопку комиксов про Человека-паука.

Затонский задумчиво провел пальцами по губам.

Ну, положим, и не сильно-то он этого свиста испугался, не свист, а одно название! Просто когда этот переросток полез по стенке аквариума и зашевелил усами, не по себе стало. Чуть-чуть. Вот и прижался спиной к этому козлу. А он всё сразу не так понял! Прямо бдительность усыпил - влез руками (холодными, между прочим!) под блейзер и давай там гладить! «Ты ж моя укешечка», и как в шею, да чуть не взасос!

Сам ты «укешечка», баран. Надо было не ждать эти несколько секунд, а сразу локтем в печень. Не сообразил.

Расслабился в ладонях. Только потом дошло, где они. И что аквариум прозрачный и девчонка та сквозь него всё видит! И дура набитая ещё большой палец вверх показала! Вот и растерялся, не стукнул в тупой лобешник, а зашипел: «Ты чего меня позоришь!»

А тому хоть бы что! Придурок. Девчонке подмигнул и во второй раз у блейзера воротник стал оттягивать.

Вот когда Эдик и вырвался и, рассержено шипя, не хуже того таракана, сказал: «Чтоб я тебя больше не видел, урод, понял?» Тот аж опешил. Ладно, пусть только появится. Разберемся, где можно целовать, а где нельзя.

Ну, то есть нигде нельзя, конечно!

***

В Небесной канцелярии о планах городских жителей поиграть под Рождество в снежки были явно не осведомлены.

Накануне еще пушистый белоснежный покров радовал ослепительным блеском переливающихся бриллиантов, но к вечеру стремительно стало теплеть, и покров осел, из белого стал серым, а бриллианты превратились в грязные крупные фианиты.

Ночью подморозило – и наутро всё, что подтаяло, превратилось в нежную ледяную корочку, которая, ловко мимикрируя под безобидные лужицы, ехидно подставляла гладкую поверхность под скользящую обувь прохожих. Снежок как-то неуверенно летел с нехмурого неба и приземлялся на ледок, этак аккуратненько его маскируя.

Восьмилетняя Даша Березовская считала себя зрелым и вполне себе рассудительным человеком. И даже поумнее многих взрослых. Большие за ней ума признавать не хотели, ну да что с них возьмёшь – среди них дураков не меньше, чем среди детей. А то и больше.

Но сейчас зрелость и рассудительность дали серьёзный сбой – Даша плакала как маленькая.

И всё из-за этого потепления и скользких дорог! Все планы, все ожидания, все задумки – всё пропало!

Даша всхлипывала в своей комнате, время от времени поглядывая на часы.

Казалось, можно еще успеть, и не так всё безнадежно, еще мамина начальница Юлия Борисовна не приехала и не узнала о том, что нету двух эльфов для развоза подарков.

Дед Мороз – был. Подарки – были. А эльфы, которые должны были таскать подарки по этажам за Дедом Морозом, оба в травмпункте. Один со сломанной ногой, а другой повез туда же родственника с вывихом.

Дедом Морозом назначили завхоза с маминой работы. Он отбивался, говорил, что не умеет требовать с мелкоты стишки и не набегается по этажам со своей грыжей, но ему дали в помощь аж трех человек. Двух эльфов и Снегурочку.

Где нашли костюмы для эльфов, Даша не знала. А вот костюм Снегурочки ее мама шила самолично.

Прекрасно-синее длинное и пышное платье, меховая накидочка, белая муфта и, главное, меховая корона! Она сверкала голубыми переливами пайеток и стразов, а по бокам спускались нежно-сиреневые нити из самых-разсамых красивых стеклянных самоцветов.

И всё это великолепие сейчас лежало на постели, а на него в отчаянии смотрела Даша.