До свадьбы заживет

– Ах ты, маленький негодник! – Маркиз сморщился, потирая палец. – Ты еще и кусаешься!

– Бедненький! – немедленно заворковала Лола над собачкой. – Этот ужасный человек схватил тебя своей грубой рукой! Он тебе ничего не повредил? Ведь ты у меня такой хрупкий!

– Хрупкий! – передразнил ее Маркиз. – Да он у тебя – самая настоящая пиранья!

– Пуишечка, ангел мой! – продолжала Лола свои причитания. – Какой у тебя сегодня трудный день! То грубые люди из пансиона, теперь еще этот мужлан со своими ужасными руками! Боюсь, не занес ли он тебе своим пальцем какую-нибудь инфекцию!

– Это он меня наверняка заразил бешенством! – прорычал Маркиз. – Прекрати немедленно квохтать, а то я тебя сейчас выпорю!

– Не выпорешь, не выпорешь, не выпорешь, постесняешься на улице! – пропела Лола, но на всякий случай отскочила подальше от своего закипающего напарника.

– Ладно, некогда препираться. – Маркиз подхватил Лолу под локоть и потащил по заполненным народом центральным улицам в направлении того заведения, где отделался от своего «хвоста», рассчитывая на то, что тот вряд ли ушел далеко оттуда, ожидая дальнейших указаний начальства или оперативной поддержки.

Завернув за очередной угол, Маркиз увидел в толпе хорошо знакомый шейный платок. Агент стоял возле зеркальной витрины ювелирного магазина и разговаривал по мобильному телефону. Теперь, кроме шейного платка, его украшали еще и черные солнцезащитные очки.

Маркиз подвел Лолу к той же витрине и, изображая глубокую заинтересованность выставленными в ней украшениями, громко сказал:

– Лолочка! Мне всегда казалось, что тебе должны пойти изумруды. Как тебе понравится, например, вот такое колье?

Лола удивленно повернулась к нему и взволнованно проговорила:

– Ленечка, солнышко! Неужели ты хочешь мне его подарить? Дай я тебя поцелую!

– Нет, дорогая, я считаю, что ты должна купить его себе со следующей получки.

– Какая получка? – Лола вытаращила глаза. – Я что, по-твоему, на заводе работаю?

Переведя глаза с разочарованного Лолиного лица на агента, Маркиз с удовольствием полюбовался сочетанием удивления и злости, возникшим на его физиономии при виде так неожиданно появившегося «объекта». Одновременно Леня разглядел край багрового синяка, выглядывавшего из-под солнцезащитных очков. Как он и предполагал, то ли кельнер, то ли повар в кафе, через которое он проскочил, удирая от слежки, то ли они оба как следует отдубасили незадачливого шпика, отчего тому и пришлось срочно обзавестись темными очками.

Агент снова поднес к уху трубку мобильного телефона и негромко, но вполне отчетливо проговорил по-немецки:

– Отбой. Фиалки опять расцвели.

При этом шейный платок у него немного сбился, и Маркиз заметил прикрытый цветным шелком желтеющий край трехдневного синяка.

– Ох, и трудная же работа у агентов наружного наблюдения! – задумчиво произнес он, повернувшись к Лоле.

– Ненавижу топтунов и стукачей, – процедила она, – кстати, ты заметил, что они все чем-то похожи?

– Пожалуй… – согласился Маркиз, – профессия накладывает свой отпечаток…

– Ну вот, – сказал Маркиз, повернувшись к Лоле, когда на табло зажглось разрешение отстегнуть ремни, – ну вот, теперь наконец мы можем спокойно поговорить.

– Куда мы вляпались? – немедленно отреагировала Лола, и Леню неожиданно порадовало это «мы».

– Подозреваю, что в очень нехорошую историю, – мрачно ответил он, – но точно ничего не знаю. Знаю только, что к страховой компании вся эта шайка имеет мало касательства.

– Ты выяснил это, когда ушел от слежки на пять минут?

– Вот именно, у меня было слишком мало времени.

– Кто же они такие? И что им от нас надо? – задумчиво пробормотала Лола. – Слушай, а не может так быть, что вся операция задумана для того, чтобы выманить нас в Россию?

– Ты хочешь сказать, что за всем этим стоит Зарудный? – Маркиз усмехнулся. – Не думаю, слишком много трудов. Ну, сама посуди, за каким чертом мы ему нужны? Ну, обыграл я его в прошлом году, – в голосе Маркиза послышались самодовольные нотки, – ну, допустим, он с удовольствием поджарил бы меня лично на медленном огне, но это если бы я сам пришел к нему в гости. А так, ловить нас в Европе, тратить огромные деньги на операцию… и потом, это у нас в стране Зарудный довольно могущественен, а тут-то… Во всяком случае, этому герру Вольфу подчинялась кельнская полиция, ведь нас держали в полицейском участке, и тот гориллообразный тип ведь действительно офицер полиции!

– И Тизенхаузен действительно миллионер… но вот была ли у него вообще дочка? – спросила Лола и встрепенулась: – Слушай, а ведь и правда, у него было две дочери! Только теперь, в спокойной обстановке, я вспомнила, что эта сволочь экономка там, в особняке, что-то бубнила о девочках… кто-то, мол, не дожил, и еще так носом хлюпала… а я подумала, что у нее насморк…