До свидания, мальчики, до свидания, девочки..

Пусть эта книга будет достойным ответом фальсификаторам и очернителям нашей великой истории и скромным подарком моим землякам, выпускникам рокового – сорок второго, внесшим свой достойный вклад в Великую Победу.

Летний блюз

У Маргариты Семеновны, учительницы русского языка и литературы, была своя особая – в старинной манере – форма общения с учениками. Ко всем, без исключения, она обращалась только на «вы», даже к двоечникам и хулиганам. Седые волосы ее были красиво – волосок к волоску – уложены в  высокую  безупречную прическу.  Кружевной белоснежный воротничок к неизменному темно-синему строгому платью и круглые очки в серебряной оправе придавали ее внешности  чопорный вид.  В школе поговаривали о ее, якобы, дворянском происхождении. Среди учеников ходили даже слухи  о том, что она училась когда-то в дореволюционном Питере  в Институте благородных девиц и с отличием его окончила. Слухи слухами, но  Маргарита Семеновна была не похожа на других учителей, держалась всегда особняком и в коллективе учителей, ходила «по-буржуйски» – с прямой спиной и высоко поднятой головой. Несмотря на все эти предположения, ребята относились к ней с уважением и даже побаивались ее строгости и бескомпромиссности во многих вопросах, касающихся невыполненных домашних уроков,  невыученных стихотворений, вовремя не сданных на проверку сочинений.

Прохаживаясь вдоль рядов школьных парт, Маргарита Семеновна остановилась возле Василия Попова, поправила рукой очки и заглянула в его тетрадь:

– Все еще думаем, Попов! А когда начнем работать? Четверть урока прошло, а Вы даже с темой еще не определились. На носу – выпускные экзамены. Что с Вами, Попов? Я вас не узнаю…

Вася вздохнул, обмакнул ручку в «непроливашку» и решительным почерком написал: «Батальные сцены в романе Л. Н. Толстого «Война и мир».

За  окном бушевала весна. Пахло прогретым морем, водорослями, распустившейся сиренью и молодой проклюнувшейся листвой. Со школьного стадиона доносились звуки мяча и ребячьи возгласы. Толстый неуклюжий шмель влетел в распахнутое окно, ударился о стекло и начал с низким басовитым жужжанием носиться по классу. Ребята оживились. Девчонки зашушукались, боязливо завертели головами по направлению его полета. Маргарита Семеновна раскрыла вторую створку окна, и шмель, словно торпеда, радостно ринулся на волю. Вася воспользовался случаем, достал из кармана осколок зеркальца и навел на Гайнутдинову Камиллу, сидящую во втором ряду на первой парте. Высунув от напряжения кончик языка, Камилла старательно выводила в тетради строку за строкой. Солнечный зайчик весело запрыгал по  густым стриженым волосам девушки, скользнул по ее щеке, спустился в тетрадь. Камилла оглянулась, показала Васе язык и улыбнулась. Маргарита Семеновна обернулась на шум. Впереди сидящая Раечка Штейнберг, комсорг класса, строгая красавица, обернулась и сердито сверкнула  на Васю своими карими глазами. Вася уткнулся в тетрадь, написал слово «План», погрыз кончик ручки и приступил к работе. В этот момент откуда-то с улицы донеслось бренчание гитары, звук нарастал, приближался, и  вот  уже  под самым окном  раздался приятный хрипловатый баритон:

Все васильки, васильки,

Сколько мелькает их в поле.

Помню, у самой  реки

Мы собирали для Оли.

Оля возьмет василек,

Голову низко наклонит:

Коля, смотри, василек

Твой поплывет – мой потонет…