До свидания, мальчики. Судьбы, стихи и письма молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны

Борис с сестрой вернулись в Москву. Взрослые заботы не согнули подростка, он все успевал: учился в школе, зарабатывал на хлеб, писал стихи и влюблялся. Поглощенный событиями в Испании, учил испанский язык и переводил Гарсиа Лорку. Вскоре его переводы прозвучали по радио и были приняты к печати. Вместе с другом Женей Аграновичем он написал песню «В тумане тают синие огни…», а вместе с Павлом Коганом и Георгием Лепским – «Бригантину».

Любимые композиторы Бориса Смоленского – Бах и Григ. Любимый художник – Ван Гог. Борис не расставался с двухтомником его писем. Любил слушать пластинки с записями скрипача Фрица Крейслера. Ходил под парусом. Евгений Агранович вспоминал: «Он бредил бурями и парусами, мечтал о кораблях и океанах…» Вот его строки из стихотворения этого периода:

Я капитан безумного фрегата,

Что на рассвете поднял якоря

И в шторм ушел…

А вот четверостишие Евгения Аграновича о Борисе:

Лицо Бориса стал я забывать

И не могу сейчас его увидеть,

Но смех узнал бы и узнал привычку:

Все раздавать, делиться и дарить…

Борис поступил на водительский факультет Ленинградского института инженеров водного транспорта. И еще одна поразительная деталь из его короткой биографии: когда Борису исполнилось восемнадцать, он взял на воспитание маленького мальчика, у которого погибли родители.

В армию Бориса Смоленского призвали еще до войны и, как «сына врага народа», отправили на север, в стройбат. Вчерашние студенты корчевали пни, расчищая площадку для строительства аэродрома близ деревни Бесовец. «К ночи снова вышел на работу, – писал Борис домой весной 1941 года. – Дул резкий северный ветер, пошел сначала град, потом снег. В поле было нестерпимо. Мы работали спиной к ветру, то и дело отбегая к кострам. Часа через два меня перевели на корчевку леса. Мой сосед по котелку, боец одного со мной отделения – Ярослав Смеляков. Сегодня вечером мы собираемся читать друг другу стихи и переводы…»

Смеляков вспоминал: «Борис мне казался иногда упавшим с Луны, он даже и на марше наборматывал стихи. Когда не удавалось долго ни поесть, ни попить и мы зарастали густой щетиной, он заскорузлыми пальцами вытаскивал свою тетрадку и что-то кропал…»

21 июня 1941 года Борис писал домой: «В ушах у меня все время звучит музыка, истосковался по стихам…»

Как странно сейчас находить в его стихах отзвуки не только тех поэтов, которых он любил (Маяковского, Хлебникова, Гумилёва, Тихонова), но и тех, что придут в русскую поэзию через многие годы после его гибели: Юрия Визбора и Александра Городницкого, Саши Башлачёва и Юрия Шевчука. Очевидно, поэзия – столь многомерное пространство, что оно сообщается не только с прошлым, но и с будущим.

Из письма Бориса Смоленского: «Изредка отбросишь лопату, вытащишь из кармана записную книжку нацарапаешь две строки – и снова за работу. Так я написал песню нашего батальона, и сейчас все роты ходят на работу под мою песню». Текст этой батальонной песни не сохранился. И некому было его вспомнить.

Пропала и рукопись первого сборника стихов, который Борис готовил для Петрозаводского издательства. Тетради со стихами Борис хранил в вещмешке, а где еще он, рядовой солдат, мог их хранить?

В письме любимой девушке, написанном сразу после 22 июня, он краток: «Все в порядке. Война с Германией, я в армии. Ты ведь знаешь, у меня никогда не было желания отсиживаться за чужими спинами. Борис».

Он был рад, что вместо кирки или лопаты у него в руках винтовка. Пусть и образца 1912 года.

В начале октября три финских дивизии прорвали фронт и захватили Петрозаводск. 2-ю легкострелковую бригаду и 37-ю стрелковую дивизию бросили в прорыв, и они оказались в окружении. «У нас был один танк, – вспоминал чудом выживший боец. – Только один. Он ходил по шоссе…»

Отчаянные бои под Медвежьегорском по сути были расстрелом почти безоружных.

Борис Смоленский погиб 16 ноября 1941 года. В середине декабря 2-ю легкострелковую бригаду расформировали «вследствие безвозвратных потерь».

Из ответа на запрос семьи поэта:

Смоленский Борис Моисеевич, 1921 г. рождения, уроженец города Новохоперска, призванный в С. А. райвоенкоматом г. Москвы, значится погибшим 16 ноября 1941 г. Похоронен: н/п Падун Медвежьегорского района, Карело-Финской ССР.

Когда-нибудь участники поискового движения найдут его вещмешок со стихами и дневниковыми записями. Скрученные листки из блокнота он мог положить в гильзы или спрятать в пустой фляге.

В его довоенных черновиках есть две скупых строчки. Борис не оставил к ним комментария, но они, наверное, и не нужны.

И на Карельском перешейке

Еще находят наши дневники.

Стихотворения Бориса Смоленского[5]

* * *

Моя песня бредет по свету,

Как задорный посвист моряны,

Как струя горячего света,

Как зеленый вал океана…

Капитаны, на шхунах-скорлупках

Уходившие в море без слов,

Берегли, как любимую трубку,

Синий томик моих стихов.

Лейтенант, что с фортами спорил,

Что смеялся над злостью стихий,

Южной ночью читал над морем

Мне на память мои стихи.

1936

* * *

Берег печаль расставанья таит,

Значит – прощай, земля!