До свидания там, наверху

– Рядовой Майяр, так когда это возможно, – вновь заговорил капитан Прадель, – чтобы мадемуазель смогла помолиться на могиле своего брата?

– Завтра, если хотите, – глухим голосом выдавил Альбер.

– Да, завтра, – подхватила девушка, – превосходно. У меня будет машина. Как думаете, сколько времени придется добираться?

– Трудно сказать точно. Час или два… Может, больше… В каком часу вам удобно? – спросил Альбер.

Мадлен колебалась. И так как и капитан Прадель, и Альбер хранили молчание, она отважилась:

– Я заеду за вами вечером, часов в шесть. Годится?

Что тут скажешь?

– Вы хотите молиться ночью? – спросил Альбер.

Не удержался. Это было сильнее его. Подлый вопрос.

Он тотчас пожалел об этом, так как Мадлен потупилась. Однако ее нимало не смутил его вопрос, нет, она просчитывала ситуацию. Она была молода, но прочно стояла на земле. И потом, она была богата, это сразу чувствовалось, дорогой мех, шапочка, прелестные зубки, она обдумывала конкретную ситуацию, решая, сколько следует предложить этому солдату, чтобы заручиться его согласием.

Альбера передернуло от отвращения при мысли, что они думают, что он возьмет за это деньги… Она уже собиралась назвать сумму, но он ее опередил.

– Ладно, завтра, – сказал он.

Развернулся и пошел назад в лагерь.

9

И поверь, мне очень жаль, что приходится еще раз возвращаться к этому… Все-таки нужно, чтобы ты действительно был уверен. Порой мы принимаем решения под влиянием гнева, разочарования или горя, получается, что эмоции берут над нами верх, ты понимаешь, о чем я. Не знаю, что можно было бы сделать теперь, но опять же можно что-то придумать… когда совершаешь какой-то поступок, нужно иметь путь к отступлению. Не хочу оказывать на тебя давление, но прошу: подумай о своих родных. Уверен, появись ты перед ними такой, как сейчас, они по-прежнему будут любить тебя, если не еще сильнее. Твой отец, должно быть, смелый и преданный человек, представь, как он будет рад, узнав, что ты жив. Не хочу влиять на тебя. В любом случае все будет так, как ты решишь, и все же есть вещи, которые, как мне кажется, следует тщательно взвесить. Ты описывал мне свою сестру Мадлен, это хорошая девушка, подумай, как больно ей было узнать о твоей смерти и каким чудом было бы для нее теперь…

Ни к чему было писать это. Письма будут идти не пойми сколько, может недели две или даже четыре. Жребий был брошен. Альбер писал обо всем этом для себя. Он не жалел, что помог Эдуару выдать себя за другого, но если он не пойдет до конца, то трудно представить, какие могут быть реальные последствия, Альбер лишь смутно догадывался, что довольно скверные. Он лег на пол, укрывшись шинелью.

Бо́льшую часть ночи он беспокойно ворочался с боку на бок, встревоженный тем, что предстояло.

Стоило забыться, ему снилось, что они откапывают тело и Мадлен Перикур тотчас становится ясно, что это не ее брат – слишком высокий или чересчур малорослый, порой у него было слишком узнаваемое лицо – лицо ветерана, а то в могиле был мужчина с головой мертвой лошади. Девушка брала его за руку и спрашивала: «Что вы сделали с моим братом?» К ней присоединялся капитан д’Олнэ-Прадель, его синие глаза казались такими ясными, что освещали лицо Альбера, словно пламя факела. А голос принадлежал генералу Морье. «И в самом деле! – гремел он. – Рядовой Майяр, что вы сделали с ее братом?»

Один из этих кошмаров заставил его проснуться, едва забрезжил рассвет.