Он оказывается на кровати меньше, чем за секунду; взбирается на неё, переворачивает так, чтобы лизнуть брачную железу. Её кожа пылает, а вкус — просто невероятен.
Она выгибается, пытаясь прикоснуться к нему всем телом.
— Я… это течка?
Он стонет ей в кожу, думая о том, что чем бы оно ни было, он проведёт её через это. Она сказала, что чувствовала себя пустой. Он будет трахать её до тех пор, пока внутри неё не останется места. — Наверное. Да, да. Боже, Рей, от тебя пахнет развратом. Как же сладко ты пахнешь.
Она стонет.
— Ты поможешь мне? Будешь…
По её лицу стекает капля пота. Или, может, это слеза. Кайло наклоняется и слизывает её.
— Я позабочусь о тебе, — говорит он ей. — Разреши мне позаботиться о тебе.
***
— Что, если она похожа на меня?
Кайло улыбается. Он давно перестал спрашивать Рей, почему она считает, будто ребёнок — девочка, и сам уже начал думать точно так же. Он продолжает втирать лосьон в растянутую кожу её живота, пока запах Рей не выравнивается и не успокаивается, смешиваясь с ароматом миндального молочка и масла какао.
— Разве не в этом весь смысл?
Рей смеётся.
— Не-а. Вообще-то мне нравятся твои уши. И твой нос. И твои гигантские руки. И… — Она вскрикивает, когда он щипает её чуть выше бедренной косточки.
— У неё будут веснушки, — говорит Кайло, наверное, слишком решительно. В конце концов, откуда он может знать?
— Ммм. Знаешь, сколько веснушек может поместиться на таком носу, как у…
Он снова щиплет её, и она заливается смехом.
Стоя на коленях между её ног, Кайло смотрит на неё и чувствует правильность целого мира.