До тебя

– Когда на прошлой неделе ты выступила на уроке, я… – Вздох. – Я понял, что довел тебя, но вместо удовлетворения ощутил злобу на самого себя. Все эти годы я хотел тебя ненавидеть, кого-нибудь ненавидеть. Но не хотел причинить тебе боль, и не понимал этого, пока не услышал твой монолог.

Я остановился прямо перед ней, и волоски на моих руках встали дыбом. Она была так близко, что меня обдавало жаром. Я хотел схватить ее и поднять на руки, и мне стоило неимоверных усилий остаться на месте. Вспоминая о том, как я прикасался к ней тем вечером, я думал обо всех тех вещах, которые мечтал осуществить.

– Ты мне не все рассказал. – Тэйт покачнулась, словно у нее закружилась голова.

Я протянул руку и коснулся ее щеки ладонью, вытер сбежавшую по ней теплую слезу.

– Нет, не все. – Я с трудом различил собственный голос.

Ее глаза были полуприкрыты, но она все равно пыталась продолжить.

– Шрамы у тебя на спине. Ты сказал, что плохо провел то лето, а когда вернулся, хотел всех ненавидеть, только ни к кому не относился так же плохо, как…

– Тэйт? – перебил я ее, сократив последние оставшиеся между нами сантиметры. Теперь мы стояли вплотную и дышали в унисон. Все, что я видел перед собой, – это ее губы, полные и нежные. – Я больше не хочу об этом говорить.

Она просто стояла и смотрела, как я подхожу к ней, и этот момент должен был решить все: станем мы еще ближе или снова разбежимся в разные стороны.

Тэйт хотела, чтобы я поцеловал ее, но ей могло не нравиться это желание.

Пожалуйста, не останавливай меня.

Ее кожа на ощупь была словно прохладный шелк, гладкая и нежная. Запустив пальцы ей в волосы, я сжал их в кулак.

А потом она вдруг вздрогнула, словно пробуждаясь ото сна.

– Не хочешь больше говорить? – Ее громкий голос разрушил чары, и я напрягся, ожидая, что она снова меня ударит. – Что ж, зато я хочу! – выкрикнула она.

Увидев, что она развернулась, чтобы бросить в кусты второй ключ, я тут же ринулся в бой.

Проклятье!

Обхватив Тэйт руками, притянул ее к своей груди. Она пыталась вырваться.

Черт возьми! Я же объяснил! Я знал, что она не простит меня сразу, но почему она до сих пор была так расстроена? Чего еще она хотела?

Не смей извиняться. Не смей умолять!

Мантра моего отца. Тем летом он повторял эти слова снова и снова.

Мне было ненавистно практически все, чему он меня учил, но этот единственный урок я хорошо усвоил. Извинения – признак слабости.

Но я хотел вернуть Тэйт.

Мое сердце билось лишь для нее, и я лучше буду всю свою жизнь ненавидеть ее, любить ее, обладать и дышать ею, чем потеряю совсем.

Тебе нужно извиниться, идиот.

– Ш-ш-ш, Тэйт, – прошептал я ей на ухо. – Я тебя не обижу. Я больше никогда не сделаю тебе больно. Прости меня.

Последние слова я произнес с закрытыми глазами. Пилюля была проглочена.

Но она яростно металась из стороны в сторону.

– Мне наплевать на твои извинения! Я тебя ненавижу!

Нет.

Продолжая удерживать Тэйт обеими руками, я разомкнул ее пальцы и отобрал у нее ключи.

Потом отпустил ее, и она шагнула вперед и развернулась ко мне лицом.

– Ты меня не ненавидишь, – сказал я с ухмылкой, прежде чем она успела открыть рот. – Если бы ненавидела, так бы не расстроилась.

– Катись ко всем чертям! – огрызнулась Тэйт и, повернувшись, зашагала прочь.

Хм, ну и куда это она собралась?

Если она думала, что я позволю ей тащиться домой в темноте, по пустынной дороге, то совсем спятила.

Я припустил за ней, развернул ее к себе лицом и закинул на плечо, что и планировал сделать раньше. Она приземлилась жестко, врезавшись в меня животом, и у меня возникло непреодолимое желание пойти домой пешком, не снимая ее с плеча.

Пропади она пропадом, эта машина.

Ну, образно выражаясь.

– Отпусти меня! – Тэйт брыкалась и колотила меня по спине, а я только сжал ее покрепче, не давая воли своим рукам.

Ее задница в короткой юбке была прямо рядом с моей головой, и, черт возьми, как же мне хотелось воспользоваться таким положением.

Но учитывая то, в каком она была настроении, за это она, вероятно, отрежет мне член.

– Джаред! Сейчас же! – приказала Тэйт звучным и повелительным голосом.

Подойдя к машине, я снял ее с плеча и усадил на капот. Сам тут же склонился над ней, положив руки по обеим сторонам от ее бедер, и придвинулся ближе.

Очень медленно.

Я знал, что мне нужно дать задний ход.

Не торопить ее. Снова заслужить ее доверие.

Но я помнил ее вкус, и мне было проще перестать дышать, нежели ждать.

Правила все еще устанавливал я, и сейчас я решил, что мы не будем больше терять время.

– Не пытайся убежать, – предупредил я. – Ты ведь помнишь, что я могу удержать тебя на месте.

Это была не угроза. Я просто хотел, чтобы Тэйт вспомнила. Вспомнила, с какой страстью, с каким ответным желанием целовала меня тогда в кухне.

Она опустила подбородок, вид у нее был нерешительный.