Совершенно очевидно, что слово «охота» в том значении, в каком мы здесь его употребляем, неприложимо к массовому истреблению всей дичи в погоне за достижением «рекорда» любой ценой. Нельзя назвать охотой и убийство беззащитных животных, ослабевших от холода и непогоды. Охота, как только она перестает быть спортом, становится .вандализмом.
Заметим, что считающиеся «высокоразвитыми» европейцы часто мыслят подобно жителям Африки, предпочитая видеть на месте диких местообитаний сельскохозяйственные культуры и сеяные луга.
С 1932 по 1954 г. только в Южной Родезии было убито около 500 тыс. копытных во время кампании, носившей название «контроля цеце» (из них за 1954г.—36 910 экземпляров), и других мероприятий подобного типа, охватывающих даже заповедники.
На равнинах, простирающихся к югу от озера Эдуард, численность их увеличилась со 150 особей в 1931 г. до 3290 в 1959 г., когда на 1 км2 Приходилось уже по 1,7 слона.
Организованное истребление хищников нередко приводит к полному, или почти полному, исчезновению их, как случилось, например, в Северной Америке с чернохвостым хорьком (Mustela nigripes) и в Индии с гепардом (Acinonyx fubatus venaticus). Последнему наряду с другими кошками, обладающими ценным мехом, грозит уничтожение и в Африке.
В настоящее время в связи с сокращением целинных пустынных степей численность сайгаков в СССР сократилась примерно до 1,5 млн. голов; и ежегодный промысел составляет 110—120 тыс. голов (1956 г.).— Прим. ред.
Кроме приведенных ниже работ, рекомендуется ознакомиться с протоколами Маньярской конференции (Танганьика, февр. 1961) и симпозиума в Аруше (Conservation of Nature and Natural Resources in modern African States, Septembre, 1961).
Несомненно, для улучшенных пастбищ биомасса значительно повышается, иногда до 65 тыс. кг на 1 км2 (Bourliere, Verschuren, 1960). Но в этом случае необходимо установить, каким образом была достигнута такая нагрузка и во сколько она обошлась. В некоторых районах она возможна, а во многих других, несомненно, несовместима с поддержанием высокой продуктивности. Большая часть африканских биотопов никогда не сможет выдержать такую биомассу, даже если они будут преобразованы человеком.
Отметим также, что те части туш, которые можно использовать в пищу, в процентном отношении у диких животных больше, чем у домашних. Они редко составляют больше 50% живого веса у домашнего скота, разводимого африканцами, в то время как у диких копытных доходят до 58% — у оленя и до 63% — у газели Гранта. Также выше у диких животных, мясо которых не богато жирами, выход белков. Этим и объясняется та легкость, с которой приготовляется сушеное мясо диких животных (Ledger, Conservation of Nature and Natural Resources in modern African States N.S. Publ., № 1, UICN, 1963).
Кроме того, дикие копытные обладают естественной устойчивостью против многих тропических болезней, в том числе сонной болезни, и лучше приспособлены к климату — к высоким температурам и сухости.
Надо сказать, что совсем не так обстоит дело в национальном парке Альберта, где популяция бегемотов имеет такую же большую плотность, однако условия местообитания продолжают там оставаться такими же, как и в тот момент, когда зона была отведена под заповедник. Возможно, что здесь играют свою роль наряду с воздействием животных и эдафические факторы.
Это решение, несомненно, следует рекомендовать и по отношению к слонам, численность которых сильно возрастает на востоке Африки (в частности в Конго, Уганде и Кении). Эти крупные млекопитающие вносят глубокие изменения в местообитания, истребляя леса (с 1932 по 1956 г. в национальном парке Мерчисон-Фолс 55—59% деревьев было уничтожено слонами. Совершенно необходимо на большей части территорий, отведенных под заповедники, контролировать популяции слонов, естественное регулирование численности которых осуществляется лишь на больших отрезках времени, когда равновесие в местообитании оказывается уже сильно нарушенным.
Динамическое равновесие в популяциях крупных млекопитающих, второго, как мы видели на множестве примеров, очень трудно достичь, требует, чтобы заповедные зоны были очень велики по площади, так как только в этом случае естественные законы смогут сыграть свою роль и поддерживать гармонию между различными элементами биоценоза.