До тошноты

Он положил телефон обратно на подставку и поднялся на ноги, его ноги онемели и дрожали. С крыши донесся скребущий звук, и он поднял голову, как будто мог каким-то образом увидеть сквозь верхние этажи и стропила черепицу наверху.

Белка.

Уильям, спотыкаясь, зашел в главную ванную комнату и взял со столика баллончик с лаком для волос "Aquanet". Он встряхнул его и распылил мелкий туман, проверяя, не засорилось ли сопло. Запах заставил его улыбнуться, на секунду он вспомнил, как давным-давно целовался с Кристи в его "Бьюике", как чудесный аромат ее духов и пота смешивался с лаком для волос.

В ящике для мусора он нашел зажигалку и щелкнул ею, со второй попытки получилось длинное пламя. Они оба бросили курить, когда родились внуки, но Кристи любила свечи и всегда носила с собой зажигалку. Не задумываясь о том, что на нем все еще не было ничего, кроме потрепанного халата поверх боксеров и обычной белой футболки, Уильям вышел на улицу.

Лестница все еще была приставлена к стене дома, и он остановился, почесывая голову. Он думал, что убрал ее. Он никогда не оставлял свои вещи на виду. Что-то мокрое коснулось его руки, и он действительно закричал, втягивая ее обратно. Дэвон издал соответствующие "гав" и съежился, опасаясь удара. От этого зрелища сердце Уильяма заболело.

- О, Господи, мальчик. Ты действительно напугал меня.

Он почесал собаку за ухом, и Дэвон в ответ пнул одной задней ногой, блаженно пытаясь почесать воображаемый зуд. Уильям уставился на крышу, видя лишь редкий взмах беличьего хвоста, когда она расхаживала с важным видом.

В его голове крутились фрагменты его разговора с Максом, а также образы вещей, о которых он забыл, что делал, например, кричал на свой класс, дрался с Кристи. Он ударил ее? Мог ли я когда-нибудь ударить ее? Он выбросил эти мысли из головы, сосредоточившись только на этом дразнящем красном хвосте и самодовольном маленьком грызуне, к которому он был прикреплен. Его тревога и страх превратились в шар раскаленной добела ярости, заставляя желчь и кислоту взбиваться и разъедать слизистую оболочку желудка.

- Ты, мелкая сучка, я доберусь до тебя раз и навсегда.

Уильям схватил баллончик с лаком для волос в одну руку и поднялся по лестнице, используя свободную. Когда он добрался до верха, он оперся одной ягодицей о крышу, свободной рукой хватаясь за черепицу для опоры. У него похолодело внутри, ледяная решимость сковала его нервы. 

- Давай, сучка. Сегодня это закончится.

Белка не сдвинулся с места, вперив в Уильяма пристальный взгляд, который длился несколько мгновений. Ни один из них не издал ни звука, когда Уильям полез в карман за зажигалкой. Он ждал, но белка просто смотрела, не подходя достаточно близко, чтобы он мог достать ее. Он мог видеть рану на ее плече, в том месте, куда он выстрелил из дробовика, но она затянулась, и белка выглядела ничуть не хуже.

Дэвон издал вопль, напугавший Уильяма, и он чуть не скатился с крыши. Он взглянул на собаку и услышал ужасный визг, обернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть, как его мучительница несется к нему по черепице. У него не было времени прицеливаться, он просто нажал кнопку на аэрозольном баллончике и щелкнул зажигалкой.

Пламя было впечатляющим, оно вырвалось на несколько футов и воспламенило грызуна. Он слишком поздно понял, что должно было произойти, и отклонился назад, чтобы избежать визжащего, пылающего демона, который несся к нему, как пуля. Потеряв равновесие и размахивая руками, он упал с крыши. Затем его голова ударилась о землю, и мир потемнел.

* * *

Уильям действительно хотел спать, но что-то теплое и мокрое продолжало бить его по лицу. Пронзительный скулеж нарушил его сон, и мокрое нечто переместилось на его голову. Это вызвало вспышку боли, от которой его глаза распахнулись, но тут же снова превратились в щелочки, когда послеполуденный солнечный свет ударил ему в мозг. Затем щекастая морда Дэвона милосердно заслонилa солнце, и последовал новый раунд облизываний.

- Дэвон. Прекрати.

Уильям слабо усмехнулся и попытался оттолкнуть собаку. Почему я на земле? Я потерял сознание? Это был инсульт? Он был сбит с толку, и когда попытался сесть, ужасная боль пронзила его череп. Затем он вспомнил.

Белка.

Он медленно провел тщательную инвентаризацию травм. Его голова все еще раскалывалась, а ребра с правой стороны представляли собой сплошную агонию, но в остальном он чувствовал себя прекрасно. Медленно сев, он увидел приличных размеров камень, покрытый кровью там, где он лежал.

Должно быть, я ударился головой об этого ублюдка. Повезло, что я не раскроил свой дурацкий череп. Прощупав рану на боку своего черепа дрожащими пальцами, он решил, что его первоначальная оценка, возможно, была преждевременной. Его голова больше не казалась целой.