До востребования, Париж

– Я не стесняюсь своего тела, в конце концов, это всего лишь мое наследство, его дали мне папа с мамой. И вообще, это мой инструмент для работы – вы ведь не стесняетесь своего диктофона. Но внутри него есть эмоции, которые я берегу от чужих взглядов больше, чем само тело. В этом смысле я очень и очень old fashion. Когда я влюблена, я могу ждать полгода, чтобы лечь в постель с этим человеком, и я скорее умру, чем сделаю это при свете. Мне наплевать на сто бездельников на площадке, которые на меня глазеют, – на здоровье, но перед ним одним я никогда не могу раздеться так же легко, как на пляже.

С видами на квартиру

#парижскийадрес

Мой первый год льстил моему самолюбию. Как вы помните, я поселился сначала в дивном месте – на улице Камбон, напротив польской церкви, что в центральном 1-м округе. Центрее некуда. Центральнее были бы только острова Ситэ и Сен-Луи посреди Сены (кстати, 4-й округ), но там живут только богатейшие снобы, которые всецело пребывают в плену островного сознания и свои острова считают экстерриториальными. Когда им надо перейти мост, они говорят жене: «Дорогая, я в Париж».

У меня был не просто адрес, а, как говорится, The Adresse. Когда я сообщал его знакомым французам, они поднимали брови и говорили что-то вроде «да, Камбон, о, Камбон». И вспоминали Коко Шанель, она жила здесь, деля время между своей квартирой и номером в отеле «Ритц». Который своим не слишком красивым задом выходил на мою улицу.

Подразумевалось, что я большой сноб и любитель роскоши, раз не могу квартировать, как нормальные понаехавшие, в развеселом 18-м округе, а вот только в 1-м – у ограды Тюильри, в двух шагах от Лувра. И что квартиру эту я искал и выбирал исключительно ради адреса на визитной карточке.

Я никого не хочу разочаровывать. Лучше считаться пройдохой, чем дураком. В таких случаях я покорно соглашался и говорил, что Мадемуазель Коко – моя старая подруга, что Тюильри навевает на меня поэтическое настроение и что я должен ходить в Лувр не реже, чем я хожу в душ, потому что это меня делает чище. Но вам я признаюсь. На самом деле квартиру на Камбон я выбрал методом исключения. Она была мила, но не во всем удобна и уж совсем недешева – просто все другие были заведомо хуже.

В мыслях моих рисовались высокие окна с французскими балконами, виды на Эйфелеву башню и эспланаду Дома инвалидов. И непременно в старом доме. Уже из этого ясно, что, приехав в Париже жить, я оставался натуральным туристом. Риелторы мгновенно понимали, с кем они имеют дело – и не только по акценту. Серьезный француз искал бы квартиру в новом доме с горячей водой, которую не надо греть за отдельные деньги, с гаражом, который не надо специально искать, и с подвалом, который, как говорится в объявлениях о сдаче квартир, «дополняет это сокровище».

Удивительно, но цена зависит не только от парадных покоев, но и от подвала – этой темной норы, маленькой подземной комнатенки. Подвал, он же «кав» – один из главных элементов парижского жилья. Здесь можно хранить всю ту полезную дрянь, которую в Москве держали на балконах и лоджиях. «Кав» бывает мощным и забетонированным, как бункер Атлантического вала (тогда в нем можно встретить все что угодно, даже студию звукозаписи), а бывает с утоптанным полом, как в партизанской землянке, и в нем можно встретить кого угодно – даже мудрую домовую крысу.

В старых домах к квартире, кроме «кава», прилагались еще и chambre de bonne, комнаты прислуги под крышей. Но теперь из этих комнаток прислуги делают парижские студии и продают их жадным до экзотики иностранцам, предполагающим, что там жил какой-нибудь непризнанный гений, проклятый художник, поэт-гашишист, а не богобоязненная португальская нянька.

Еще в квартирах страшно ценится вид из окна. Не то чтобы на Лувр, а хотя бы просто на белый свет. Это называется «вю дегаже» – открытый вид, и что за «вю» там бы ни открывался – хоть на набережную Сены, хоть на крышу супермаркета, главное, что он «дегаже», освобожденный. Это означает, что в комнате у вас будет дневной свет, а не отсвет люстры соседей напротив. А может повезти настолько, что в квартире окажется хотя бы маленький, но балкончик. Это уже роскошь. Балкончики как раз ухожены, и на них непременно втиснут столик с двумя стульями. Они заменяют террасу, кафе, здесь можно сидеть и болтать. И главное, невозбранно курить. Но попробуй такое найди и сними.

Каждый раз, когда я искал квартиру, мне был нужен самый сложный вариант из возможных – квартира на одного и в центре. При таких запросах вас воспринимают либо в качестве несчастного рядового солдата мирового люкса с Вандомской площади, готового на любой самый убогий пенал, лишь бы сэкономить время на поездках из пригорода, либо в качестве богатого бездельника, приехавшего в Париж пошвыряться деньгами.