До встречи с тобой...

— Тогда пусть оно продолжается без меня, — бросила она. — Ни одно представление на свете не может быть важнее человека, которому нужна твоя помощь.

Вырвавшись от Гюстава, Джоанна выскочила за дверь и побежала по коридору.

Час спустя молодой человек приятной наружности в белом халате тихо вошел в слабо освещенную палату, где у постели пострадавшей сидела Джоанна. Кэти уже уснула, ее худенькое личико было бледно; левой рукой она и во сне держалась за руку Джоанны.

— Я думаю, она проспит сейчас несколько часов, — сказал он — Вы, должно быть, очень устали, мисс?..

— Аллен, — подсказала Джоанна. Она осторожно разжала пальцы Кэти и высвободила свою руку.

В коридоре врач показал ей, как пройти к лифту. Он уже разговаривал с ней перед тем, как проводить ее к Кэти, но кажется, только сейчас заметил густой сценический грим у нее на лице. Он начал внимательно всматриваться.

— Не встречались ли мы раньше? — спросил он, когда они подошли к лифту.

Джоанна покачала головой.

— Я певица. Вы, вероятно, видели меня по телевизору пару дней назад.

— Ну да, конечно, теперь я вспомнил. Но я думал, что вы француженка, — удивленно произнес он.

— В какой-то мере. Доктор, Кэти поправится?

— Конечно, можете не беспокоиться. Несколько дней отдыха — и все будет в порядке. Но вам лучше заглянуть к ней завтра утром. Она, очевидно, очень привязана к вам.

— Я непременно приду, — пообещала Джоанна. — Спасибо вам за все, что вы для нее делаете. — Лифт пришел и Джоанна вошла в кабину.

— Да, между прочим, тот мужчина, что был с ней — кажется ее кузен — все еще ждет внизу, в приемной. Первый этаж, повернете налево, там над дверью надпись. — Врач нажал кнопку лифта, помахал ей рукой на прощание и ушел.

Когда Джоанна вошла в приемную, Чарльз стоял, прислонившись к стене. Он выпрямился и вопросительно посмотрел на нее.

— Кэти крепко спит. Доктор сказал, что мы можем не беспокоиться, — быстро сказала она.

— Слава богу. — Чарльз провел рукой по волосам и облегченно вздохнул. — Здесь жарко, как в теплице. Пойдем к машине.

На улице шел дождь, ночной воздух был прохладен и свеж. Где-то часы пробили полночь.

— Как хорошо, что ты пришла, — сдержанно сказал Чарльз, когда они шли к стоянке.

— Ты должен был знать, что я обязательно приду.

— Да, но я не думал, что ты сумеешь прийти так быстро. Ты не выступала сегодня, как я понял.

— Должна была выступать, — сказала она.

Сначала Чарльз никак не отреагировал на ее слова, потом вдруг схватил ее за локоть и повернул лицом к себе.

— Ты имеешь в виду, что просто не вышла на сцену? Ушла, ничего не объяснив?

— Да. — Она вспомнила Гюстава. Кажется я нарушила один из главных сценических принципов: «представление должно продолжаться». Только не говори, что и ты осуждаешь меня. Гюстав просто рассвирепел, но ведь это дело его жизни.

— Осуждаю?! — Голос Чарльза прозвучал необычно глухо. — Но они могут расценить это, как нарушение контракта. Тебя уволят.

— Если они захотят наказать меня, то вполне могут поступить и так, — согласилась она.

Чарльз все еще держал ее за локоть.

— Ты хочешь сказать, что ради Кэти рискнула своей работой?

Джоанна подняла на него глаза.

— Не только ради Кэти, — тихо сказала она. — У тебя был такой взволнованный голос, Чарльз. Я подумала, что тебе поможет… присутствие еще одного члена семьи.

Он крепче сжал ее локоть.

— О боже! — глухо простонал он. — Джоанна, я… — Его руки обвились вокруг нее, и он поцеловал ее с такой страстью, которая не оставляла никаких сомнений в его чувствах.

Они стояли у самого выезда с автостоянки, и Джоанну вернул к реальности яркий свет фар, ударивший в лицо. Чарльз поднял голову и, недовольно пробормотав что-то, отвел ее в сторону. Машина, которой они закрывали дорогу, проехала мимо. Когда она поравнялась с ними, невидимый водитель восхищенно присвистнул. Улыбнувшись, Чарльз вновь привлек Джоанну к себе и опять поцеловал ее.

— Означает ли все это именно то, на что я надеялся? — тихо спросил он, касаясь губами ее виска.

Джоанна глубоко вздохнула. У нее было такое ощущение, будто ее закружил водоворот, и это было восхитительно.

— А на что ты надеялся? — чуть слышно спросила она.

— Что ты любишь меня… что выйдешь за меня замуж.

— О Чарльз, ты давно должен был это понять.

Он крепче сжал ее в объятиях, но на этот раз не поцеловал.

— Не знаю, каким образом я мог это понять, — удрученно произнес он. — До сегодняшнего вечера ты держалась нарочито холодно.

— Только потому, что не знала, как ты ко мне относишься. Женщине не пристало откровенно навязывать себя.

— Пожалуй… но можно было хоть намекнуть.

— Я и намекала… сотни раз. В тот вечер, в отеле…

— Да, тогда мне показалось, что ты действительно рада видеть меня. Но все неудачно закончилось, когда появился этот француз.

— Чарльз, неужели ты в самом деле ревнуешь к бедняге Иву? Он никогда ничего для меня не значил… во всяком случае, в этом отношении. К тому же он помолвлен с другой.

— А тогда в «Кордиале» он уже был помолвлен с другой?

— Нет, тогда еще нет… иначе он не пытался бы поцеловать меня. Все это… очень запутано. Надо ли объяснять это сейчас?