До встречи в Братиславе (СИ)

- Я не могу вас в этом винить, мистер Барнс – отче завел руки за спину. Он был таким спокойным – Но знаете, что за свою жизнь я уяснил одну истину: настоящих атеистов не существует. Рано или поздно все приходят к Богу. Может и ваш час пришел. К тому же, это единственный способ хоть иногда покидать камеру. Подумайте об этом, мистер Барнс.

- – Отче… – я окликнул его у самой двери.

- Олден. Просто Олден.

- Олден, вы правда считаете, что прощение возможно для каждого?

- – Придите и сами спросите у него. Не всем заключенным разрешено посещать церковь, Но я похлопочу за вас. Пред Богом все равны.

Похоже, что Отец Олден был не последним человеком в тюрьме. Мне действительно разрешили посещать церковь раз в неделю. Церковь в Рафте была очень простой. Несколько скамеек, алтарь и кабинка для исповедей. Но даже в таком простом месте была иная аура. Все здесь чувствовалось совсем по другому. Даже воздух здесь был другой.Пропитан воском и ладаном. Хотя я нигде не видел постаментов со свечами.

- – Ах, мистер Барнс – священник встретил меня приветливой улыбкой – вы все же решились поговорить.

- – Да, если у вас есть время, отче.

Решение исповедаться возникло неожиданно. Я просто проснулся и почувствовал что так нужно. Словно неведомая сила заставила меня прийти сюда.

- У него всегда есть время для заблудших душ.

Олден немым жестом предложил мне пройти в кабинку для исповедей. Откровенно, я даже не представляю о чем мне говорит. С тихим скрипом деревянная ширма открылась.

- Я не знаю, что мне говорить, святой отец – признался я сразу.

- – Попробуй начать с покаяния. Ты грешил, сын мой?

- Сегодня? – уточнил я.

Я не видел лицо Олдена, но я слышал его ухмылку. Он определенно не типичным священником.

- Я знаю, что это глупый вопрос. Мы ведь в тюрьме. Здесь нет праведников.Но не все способны признать свои ошибки или преступления.

- Я не из их числа. Я признаю свои ошибки. Даже более.Хотя мне кажется что это они не дают мне забыть их. Постоянно всплывают в моей памяти. Как.. – сдавленный шум за ширмой прервал поток моих слов – Отче? – ответа не последовало.

Мое нутро кричало об опасности. Что-то пошло не так. Отодвинув шторку, отделяющую исповедальню от церкви, я увидел, что вся охрана исчезла. В церкви было пусто.

- Отче? Олден!

Без ответа.

Входная дверь медленно открылась, и в комнату вошел крепкого телосложения мужчина. Он был в такой же форме что и я. Заключенный. Мои глаза стали искать предметы для обороны. Но это церковь, и здесь не было ничего чем можно было бы защитить себя.

Заключенный двинулся в мою сторону. Из-за пояса он достал нож.

- – Не рыпайся и все пройдет быстро – сказал он хриплым, прокуренным голосом.

- – Это вряд ли – ответил я.

Схватив скамью я бросил ее в своего противника. А он откинул ее словно она была легче гусиного пера.

- Какого хрена! – выругался я от удивления.

Что происходит в этой тюрьме?

Здоровила бросился на меня. Между нами завязалась драка. Мы бросали друг друга в стены, оставляя в них солидные вмятины. Он был таким же сильным, как и я. Или даже сильнее.

От очередного удара об стену я упал на колени. В ушах стоял отчетливый звук хруста костей. Мои ребра сломаны. Возможно не только ребра.

Верзила быстро пересек комнату, и навис надо мной.

- Черный тюльпан передает свои поздравления – прошипел он мне на ухо, и вогнал свой нож в мой бок. А потом еще раз. И еще раз.

Я упал на пол чувствуя как кровь вытекает из свежих ран, и улыбался. Я улыбался, как идиот. Это ее план. Мне неизвестно о чем он, в чем он заключается, но это ее план. Я не зажимаю раны, потому что знаю, что она позаботилась обо всем. Это и есть истинная вера. Я не верю в Бога, но я верю в нее, как в божество.

“Черный тюльпан передает свои поздравления” – эти слова звучат в моей голове, пока я не потерял сознание.

Вспышками происходящее возникает в моей сознании. Голоса врачей, шумы приборов. Меня пытаются спасти, но без излишней гуманности. Врачи решили не прибегать к обезболивающему. И я чувствую каждый их укол, каждый надрез, каждый шов. А потом пришло ничего. На смену буре ощущений пришло полное бесчувствие. Я резко перестаю ощущать манипуляции врачей и вообще любую боль. Я проваливаюсь в пропасть. Теряю сознание.

- Джеймс – позвал меня голос – Джеймс.

Голос становился все громче и громче. Я узнаю владельца этого голоса – отец Олден. Мне сложно открыть глаза. Я не чувствую своего тела. Ни рук, ни ног, ни туловища. Ничего. Словно я невесом.

- – Что случилось? – спросил я слабым и бесцветным голосом, который я сам не узнал.

Я стараюсь открыть глаза, но яркий свет заставляет меня закрыть их обратно.

- – Ох, на тебя напали – ответил священник.

Я услышу скрип кровати рядом с собой, и щелчок выключателя. Олден выключил основной свет, и я могу открыть глаза. Слабый свет, проникающий через приоткрытую дверь из коридора, плохо освещает комнату. Я могу рассмотреть только две металлические кровати.

Олден присел на край моей кровати. На нем тоже была больничная одежда. Я прищурился и увидел, что у него есть массивный порез на лбу и ссадины.