До встречи в метро

Камиль пришел намного раньше условленного времени и застыл напротив невзрачной таблички, гласящей, что за дверью с резной ручкой находится театр неслышащих актеров. Это было так странно – видеть два слова в одной связке, «театр» и «неслышащие». Мир парня, привычный, спокойный как водная гладь, пошел рябью. Сколько раз он мог пройти мимо и даже не обратить внимание, что есть подобные места. Раньше. До встречи с глухонемой девушкой. Есть люди, которые, ворвавшись в чью-ту жизнь как камешки, пущенные по воде, открывают тебе глаза шире, заставляют мир накрениться и разглядеть его пристальнее.

– Молодой человек, вы хотите приобрести билет на августовскую премьеру? Касса сегодня закрыта.

Камиль покрутил головой, чтобы понять, кто с ним говорит. Чуть в стороне, у места, отведенного для курения, стояла женщина в годах. О возрасте ее можно было судить по глубоким морщинкам, пробегающим по коже из уголков глаз и губ. Сама же она была статная, с прямой идеальной осанкой, в брючном костюме цвета мокрого асфальта, с немного завитыми короткими волосами, и с сигаретой, вставленной в современный вариант мундштука. Будто Марлен Дитрих сошла с плаката фильма.

– Добрый день. Нет, я жду одну девушку с репетиции.

– Неужели?!

Сигарета оказалась потушена, пиджак чуть приоткрыт, и мундштук аккуратно поместился во внутренний кармашек. Камиль растерялся, когда женщина шагнула и уверенно протянула ему руку.

– Соловьева Галина Сергеевна, – рукопожатие было крепким, подстать мужскому. – Это мой театр.

«Вау» – так и хотело сорваться с губ Камиля восклицание. Вот это женщина, уверенная, деловая, знающая себе цену! Сказала, что владеет театром так непоколебимо.

– Камиль, – коротко ответил парень. Смысла называться полным именем он не видел, до какого-то значимого статуса он еще не дорос.

– Красивое имя, с арабского «совершенный», если не ошибаюсь? Вам подходит, – она подмигнула и улыбнулась, преображаясь на глазах. – Так какую из моих девочек ждете?

– Олю…

Он ожидал, что владелицу театра не удовлетворит одно лишь имя, мало ли сколько девушек у нее работает и выступает. Но, кажется, и без того было ясно, про какую именно Ольгу он говорит.

– Мальцеву, значит. Вы ее парень?

Камиль закашлялся. Со стороны наверняка так и казалось, зачем еще молодому человеку ждать девушку у порога. Как объяснить, что они виделись всего один раз в жизни?

– Нет. Просто знакомые.

Сказать, что друзья, язык тоже не поворачивался.

– У нас сейчас будет последний прогон сцены. Не желаете зайти и посмотреть?

– А можно?

– Так как я есть закон внутри этих стен, то со мной все можно, – она звонко рассмеялась.

Вдвоем они прошли внутрь здания. Фойе было крошечным. Справа в закутке разместился гардероб, и судя по его размеру, зал не был рассчитан на большое количество зрителей. С противоположной стороны стену занимало зеркало, прямо от пола до потолка, вдоль него стояли мягкие пуфы и растения в горшках. Люстра над головой не могла соперничать с теми, которые встречаются в крупных столичных театрах и опереттах, но давала довольно много теплого света. Сейчас персонала, как и гостей, не было видно. Пустота и тишина были одновременно чарующими и неловкими. Наверное, даже во время аншлага в этом театре не стоит ожидать шума.

– Если кажется, что театр неслышащих актеров будет наполнен сплошной тишиной, то это не так.

Галина Сергеевна будто прочитала по лицу Камиля все его мысли. Парень смутился и на эту реплику смог лишь кивнуть. Вместе они миновали красивые двойные двери, ведущие в зал. Как и фойе он был небольшой. Имелась сцена, на которой одновременно уместилось бы актеров пятнадцать, не больше, и рядами в зале стояли черные стулья с мягкими кожаными спинками. Он насчитал девять проходов. Свет был приглушен, и чем дальше от сцены, тем темнее становилось. Что отличало антураж этого театра от любого другого – это отсутствие оркестровой ямы и экран, натянутый на чуть скошенном потолке сзади, так чтобы его было видно со сцены. Сейчас на нем было запущено видео с кистями женских рук крупным планом на черном фоне, они двигались то плавно, то очень энергично. Нетрудно было догадаться, что этим самым подсказывают актерам не только слова по сценарию, но и динамику.

Несколько человек сидели на первом ряду, повернувшись друг к другу и активно жестикулируя. Другие перетаскивали декорации по сцене. Оли не было видно.

– Садитесь на последний ряд, чтобы никого не отвлекать, там Вас не заметят, – она быстро пробежалась взглядом по его темной одежде, – и подождите меня. А я скоро подойду.