До встречи в Париже

– Эрик подрался с Джэем, – ответила я, стягивая с мокрых ног то, что осталось от сапог.

– Беатриса! – голос тети взлетел на две октавы. – Это что такое!? Ты в чем теперь ходить будешь? У меня нет денег тебе на новую обувь! Я на тебя больше ни евро не потрачу. В чем хочешь теперь ходи! Я значит тут на себе экономлю, дорогие подарки покупаю, а ей видели сложно лужу обойти! Где вот планшет сейчас валяется, а? Дать бы тебе сейчас по лбу!

– Я не думала, что они расклеятся под дождем, – ответила я.

– Ах, не думала! – крикнула Али, и я почувствовала свою беззащитность. – А пора бы уже начинать думать! Ты к экзамену готовишься? Ты решила куда пойдешь дальше учиться? Ты последний раз, когда в комнате порядок наводила? Посуду не моешь, вещи портишь, учишься отвратительно…

Я оперлась на дверь спиной и слушала тираду Али.

Сегодня был день, когда она решила высказать мне все, что накопилось в ней за месяцы моего неповиновения ей.

– …Ты все поняла? – ее каштановые волосы намагнитились, а карий взгляд был острее кинжала.

– Да, – я кратко ей кивнула.

– Что ты поняла!? – она вспыхнула с новой силой. – Вот что ты поняла!? – через секунду она стала спокойнее. – Одежду на сушку, сапоги в мусор. И за уроки!

– Хорошо, – ответила я и стала снимать второй сапог.

– Ничего хорошего, – последовал ее категоричный ответ, и из ее комнаты я заметила выгадывающего Грэгори.

Сегодня явно не мой день.

Вещи пришлось вешать на крытой лоджии в комнате у Али, сапоги я выбросила, и под надзором тети я все же села за уроки.

Голова болела, мрачная туманная погода давила на голову.

Что ж она так рано с работы пришла!?

Черт!

Включив лампу над своим столом, я прижала коленки к груди, разместившись на стуле. Раскрыв сегодняшние записи с математики, я убедилась, что совершенно не слушала месье Бартлена. Вдоль страницы были нарисованы ручкой странные закорючки, сердечки и капли крови, в них я узнала кровь Эрика на полу.

Черт.

Вспомнился телефон, поэтому я снова потянулась к вещам, что достала из сумки, так как она сама весела на сушке.

Телефон не намок, но экран запотел и металлический корпус был холодным.

Было несколько сообщений из What’sApp.

«Как ты там? У меня ничего не сломано, так что завтра я приду на учебу» 15:10.

«Можешь сказать, что задали по алгебре?» 15:11.

«Напиши, как сможешь» 15:11.

Это был Джэй.

Тяжело вздохнув и бросив взгляд на записи в тетради, я стала писать ответ:

«Привет, я рада, что с тобой все в порядке. Я полностью разбита, сегодняшнее поведение Эрика испортило мне весь день. Я плохо слушала месье Бартлена, поэтому пропустила момент, когда он давал задания» 16:34.

«Забудь этого придурка! Он больше к нам не подойдет!» 16:34.

«Мне правда очень хочется на это надеяться» 16:34.

Ответ пришёл моментально, словно Джэй написал его заранее:

«Ты сейчас лучше думать о тесте в пятницу» 16:35.

Он был прав. Нельзя было забывать о действительно важном на сегодняшний день, поэтому я решила ради пользы все же порешать пару заданий в учебнике.

Выписывая закорючки синуса в тетради, я вдруг вспомнила о маме.

Она больше не звонила.

Почему-то меня это огорчило. И было даже обидно, что её совершенно не беспокоит собственная дочь.

И вот в моей жизни ещё одна идиотка.

Пытаясь сбежать от отрицательных мыслей я все же решила почитать и то, что задали по литературе и написать очерк. На самом деле, задавали это достаточно давно, но завтра последний день сдачи, иначе я получу неудовлетворительно, а это не увеличивает мои шансы на экзамене.

Жизнь – работа Ги Де Мопассана.

Стрелка часов плавно зашла за полночь, когда я все же открыла книгу и решила сесть за сочинение.

Образ семнадцатилетней Жанны цеплял меня, и, читая, ручкой на бумажке я оставляла пометки, которые точно внесу в сочинение.

Роман перестал мне нравиться, стоило только узнать о неверности мужа главной героини. Читая терзания души Жанны, узнав о предательстве, я не вольно стала сравнивать свою жизнь с её.

Нет, мы были совершенно разные, но её мучения были мне знакомы.

Я и не заметила, как книга снова поглотила меня. Образы украли меня в ХIX век, поэтому я даже не заметила, как дверь в мою комнату приоткрылась, и на меня глянули заспанные глаза Али.

– Ты почему все ещё не спишь? А ну спать, – она пыталась быть строгой.

– Я ещё не закончила.

Удивительно, но настаивать она не стала. Наверное, у неё не было сил это делать.

Я читала дальше, уже радуясь вместе с Жанной о рождении сына и при этом думая, что напишу в сочинении. При этом сюжет повернулся самым неожиданным образом, и я уже начала сочувствовать девушке.

К тому моменту, когда роман был уже дочитан, стрелки на часах показывали почти пять часов утра. Сочинение так же было написано, а моя голова казалась тяжелее камня.

В голове все ещё плавали обрывки фраз из книги, и образ Жанны как выжженный в памяти не давал покоя.

Выключив свет, я все же решила попробовать уснуть и отдохнуть хоть немного.

***

Утро наступило слишком быстро.

В коридоре шумела Али. Мой уставший за ночь мозг так и не отдохнул, и я уже представляла, как после занятий прибегу домой и вздремну.